Людмила Костина

Спри и Фли

Спри1 и Фли.2

Тень от стены,

что мы возвели вокруг себя,

падает на наши лица, пряча их.

Тому,

кто понуждает себя

вглядываться в человека

неизбежно прежде безликий

посмотрит в глаза.

«Частицы нашего существа движутся в воздухе, похожие на блики света. Они стремятся

столкнуться, прислушиваются, ищут возможности и не спешат.

Время замедляется и нечему давить. Нет в их танце ни обречённости, ни неизбежности. И я не хочу в отношениях предопределённости – хочу плыть с человеком так, чтобы мы оба не знали, куда доплывём, чтобы самонадеянности, нацеленности на результат, даже начатков планирования не было ни в ком из нас изначально.

Хочу не только понять, но и почувствовать, что смерти нет. Перестать существовать физически и не заметить. Именно потому, что вместе. «Вместе» и «всегда» – не пустой звук».

Поставив точку в первом письме для Спри, Фли задумалась. Этим мыслям уже несколько лет, её стремление к эфемерности, слиянию души с лучшим сущим и отсутствием её границ всё еще кажется важным, но постепенно сменяется жаждой

определённости, обретения лица. Нужна такая степень ясности и уникальности в личности каждого из них, которая могла бы довести их со Спри отношения до предназначенного им совершенства. Вот как-то внезапно проявилось это понимание и от него уже ни

отмахнуться, ни избавиться.

Фли свойственно искать способы осуществить задуманное и при этом ненароком не вмешаться в дело мироздания Решено, она будет внимательно наблюдать и пользоваться каждой возможностью заострить уже данные ей черты в надежде, что и на внешности такая работа не сможет не сказаться. Попросим Спри всматриваться и делиться впечатлениями о переменах. А они обязательно будут происходить, не могут не происходить. Надеюсь, моя жажда обладания человеком уснёт вместе с обретением собственного нового, хотя давно уже мне подаренного лица.

«Знаешь, Спри, когда-нибудь я напишу книгу под названием «Сны Фли, увиденные ради Спри и воплотившиеся в сказку наяву» Эти сны вроде жёлтой морской воды в чёрных берегах. В старости, возможно.

Хочу попросить тебя немного понаблюдать за мной. Буду ли я меняться в твоих глазах, стану ли понятнее и от этого роднее или, наоборот, более чужой».

Ответ Спри потряс. Перечитав его раз пятнадцать, Фли так и не решила, догнал или перегнал он её на пути к мудрости и освобождению от зажимов, и важно ли это.

« Что ж, начну с конца. В таком случае моя книга будет начинаться так: Посвящается затерянной в своём мире, но нашедшей себя в моём Фли. А эпиграф будет такой: Ускользнув от ускользания, вынуждены бываем наткнуться на нежный и уязвимый, но раскалённый цветок правды. Как тебе?

Я бы выполнил твою просьбу, понаблюдал, если бы мог. Разбежаться бы – и выпрыгнуть из круга любви. Посмотреть на тебя со стороны, к счастью или нет, невозможно. Мы слишком завязаны друг на друге. Извини.

Я в странном положении. Хотя слово «положение» подразумевает, что я понимаю, где я и что со мной, но это совсем не про меня сейчас. Меня дезориентирует доброта друзей, доверяющих мне выбор спектакля и культурной программы, будто художники могут положиться на мой вкус; кажущаяся свобода выбора пути (вот, мол, тебе курсы – плати, и через 2 месяца ты с новой профессией), грустные глаза коучей и «профессионалов» при кажущейся лёгкости вхождения в любую сферу, «дешевизна» присоединения к творческим союзам и издания своей книги; ощущается всё это примерно так же, как и путь среди недосказанности и лжи бывшей партнёрши. Так и теперь – среди профанации и фейков – на ощупь.

Хочется быть объективным и справедливым, ведь не везде и не во всём порок, но как же тяжело даётся каждый шаг, как же не хочется потерять из виду образ себя. Казалось бы, что такого – где-то переплачу, где-то потеряю. Но интуитивно видится, что переплатить можно, только подкормив чью-то алчность или бездарность, поддавшись обману. Ещё предстоит разобраться, что движет моим страхом: опыт ли, гордыня, смещённые паранойей ориентиры или цельность, которая страшится потеряться?

Смотрю на тебя и начинаю перенимать твои черты, даже и физические. Хорошо ли это? Ведь нужно устоять, остаться собой. По-настоящему гармоничным в паре можно стать, только обретя своё лицо или растворившись в другом? Обеспечив себе узнавание или открытия? Сегодня я выбираю первое.

Да, хочется лёгкости и гибкости – не бояться потерять на рискованных идейках, поучиться новому, которое, вероятно, не выльется в судьбу, ну и что, отнесусь как к неудачной инвестиции и забуду, зато в процессе…

Хочется вкрадчивости в интиме, не подавлять желание делиться фантазиями; игривости и лёгкости с детьми, спонтанности с друзьями; выбирать выставки и концерты не как мебель на многие годы, а как игру, в которую хочется сыграть со своим мозгом, душой.

И дружественной лёгкости в отношениях со смертью».

Спри и Фли разбирают фотографии.

– А ты помнишь эти горшки на полке?

– Да, ты тогда пообещала себе, что войдёшь в любой дом и попросишь любую ненужную вещь, очень уж тебе хотелось, чтобы на скулах проступила смелость.

– И непредсказуемость, мда. – Смеются.– Я тогда зашла в открытый нараспашку дом. Весь пол покрывал ковёр, а ковёр – многочисленная семья. Никто не удивился моему приходу, даже головы не повернул. Сидели обложенные фотографиями как мы с тобой сейчас. С полок посматривали большие глиняные кувшины, вот только поймать их взгляд было невозможно: посмотришь в упор – они будто и не замечают тебя. В общем, один я, собравшись с духом, попросила. Мне отказали, сославшись на какую-то семейную историю, я достала фотоаппарат, чтобы хоть что-то осталось на память об этом дне. Подошла к кувшинам. Старшая женщина что-то рассказывала. Все улыбались ей. И тут она взглянула на фото кувшинов на полу. Я проследила за взглядом, фото один в один повторяло то, что я только сделала. Достойнейшая дама, тут не поспоришь. Так вот, потёрла она лоб и говорит: «Кстати, девочка, а на что тебе кувшин?».

Я тогда честно пыталась запомнить, что на остальных фотографиях, даже в тот момент свято верила, что события на них отпечатываются сами собой, а старейшина той семьи читает их и интерпретирует, но, видно, мне там больше ничего не предназначалось.

Скажи, скулы-то хоть заострились?

– Несомненно, и их-то я в тебе больше всего и люблю.

Нескончаемая переписка, в Спри проявляется всё больше