* * *

Всю жизнь я очень любила животных, и сколько себя помню, всегда у меня воспитывались какие-нибудь птенцы, щенята, зайчата…

Мне нравилось, когда меня дома встречали раскрытые рты галчат, сорок, когда серенькие желторотые воробьишки не улетали от протянутой руки, а зайчата смело прыгали ко мне на колени.

В шестнадцать лет я поступила в кружок юных биологов Зоопарка. Руководил этим кружком известный натуралист и большой любитель природы Пётр Александрович Мантейфель. Он учил нас любить животных, беречь и изучать природу.

Наш кружок был небольшой и очень дружный. Мы помогали служителям убирать клетки, кормить зверей и птиц, научным сотрудникам — наблюдать животных, записывали в дневники их поведение, взвешивали звериных малышей и следили за их ростом.

В то время Зоопарк был совсем не такой, как сейчас. Помещения, в которых находились животные, были тесные, неудобные. Многие клетки пустовали, потому что зверей и птиц было очень мало.

Но вот с конца 1924 года Зоопарк начал пополняться животными. Их привозили большими партиями со всех частей света. Им уже не хватало места, и везде, где возможно, стали строить новые загоны, клетки, а старые расширять и делать удобней.

В то же время приступили к постройке Новой территории Зоопарка. Новой она была и по своему устройству. Для диких коз там делали большие загоны с искусственными горами, для хищников — просторные выгулы, где глубокий ров, наполненный водою, заменял решётку, а стены примыкали к высокому, похожему на скалу помещению, внутри которого находились клетки.

Все эти сооружения росли на наших глазах. Каждый камешек был знаком нам, членам кружка юных биологов, и в свободное время все мы старались хоть чем-нибудь помочь Зоопарку.

Конечно, мы не могли участвовать в постройке помещений, но зато немало сделали, чтобы озеленить все свободные площадки парка, засадить их деревьями и кустами.

Если вы сейчас пойдёте на Новую территорию Зоопарка, то увидите там небольшое болотце. Раньше на этом месте была низина, покрытая травой и редкими кустами. Потом нам предложили сделать из неё болото. Сделать болото! Это звучит даже странно. Мы привыкли слышать, что у нас в СССР осушают тысячи гектаров болотистой почвы, а тут вдруг сделать болото, да ещё в Москве! Однако нам не показалось это странным.

Через несколько дней мы уже собрались, взяли с собой мешки, лопаты, вёдра и поехали на Царицынские пруды. Там осторожно, чтобы не потревожить корни, выкапывали кочки, заросшие осокой, камышом или плакун-травой, обёртывали их сырыми мешками, укладывали на машины и привозили в Зоопарк.

При посадке зелени на новом месте каждый из ребят имел свой участок. И вот на отмелях будущего болота мы начали устанавливать и укреплять кочки. Это было очень трудно, гораздо труднее, чем сажать самые нежные цветы.

Осторожно и терпеливо высаживали мы их на искусственно сделанные возвышенности, обкладывали дёрном и по нескольку раз в день поливали водой. Потрудились мы немало. Зато сколько было радости, когда вся зелень прижилась и низину залили водой! Она стала выглядеть, как настоящее болото, и в этот, пожалуй, самый красивый уголок Зоопарка перевели длинноногих цапель, розовых фламинго, лысух и многих других птиц.

Когда Новая территория была достроена, её стали заполнять разными животными. Перевезли на Турью горку яков, туров, козерогов, на Полярный мир — белых медведей, песцов, а на Остров зверей — тигров, медведей, волков и других хищников.

Поместили хищников сначала в клетках, расположенных во внутренней части острова, — оттуда были выходы в просторные выгулы. Но прежде чем открыть Зоопарк, нужно было выпустить зверей и проверить, не могут ли они перепрыгнуть ров. Сделать это нужно было на рассвете, когда город спал.

В день выпуска зверей мало кто из сотрудников пошёл домой. Я же хотя и ушла, но волновалась — боялась проспать, и в три часа ночи пошла обратно. Пришла рано, но все уже были в сборе.

Первым открыли дверь тиграм. Пять огромных полосатых кошек осторожно сделали несколько шагов и сели. Они никогда не знали свободы. Рождённым в неволе и выросшим на деревянном полу клетки, им было незнакомо ощущение земли. Как маленькие беспомощные котята, дрожали от страха эти сильные, большие звери. Но постепенно они освоились и стали искать выход. Поднимались на задние лапы, обнюхивали стены, пробовали прыгать через ров. Но перепрыгнуть его не могли. Попада́ли в воду, фыркали, спешили скорей выбраться на сушу: их пугала не только ширина рва, но и низкая температура воды. Оставив на всякий случай около тигров дежурных, мы пошли выпускать барсов.

Их было два. Обоих совсем недавно привезли из Средней Азии. Поймали барсов в капкан, и один из них остался хромым. Выгнать барсов из помещения оказалось очень трудно. Они забились в угол клетки и никак не хотели выходить.

Наконец после долгих усилий одного удалось выгнать.

Очутившись на открытой площадке, он весь съёжился. Увидев людей, зашипел, прижался к земле и вдруг легко, словно по дорожке знакомых гор, взбежал по крутой стене. Всё это случилось очень быстро. Так быстро, что никто не успел помешать зверю следующим прыжком очутиться на скале, где он скрылся в чердачном окне Острова зверей. Через несколько минут все окна были забиты. Поймали барса лишь на следующий день. Однако после побега его пришлось посадить в прежнюю клетку, а в загон барсов поместили волков.

Но вот наконец всё было готово. Клетки, загоны и выгулы заполнены животными. Свежим жёлтым песком посыпаны дорожки парка, по которым ещё не ступала нога посетителя. А вот и сами мы, гордые, счастливые помощники, широко распахиваем ворота Зоопарка и встречаем тех, кто пришёл сегодня к нам первым.

Так открылся новый Зоопарк и новые возможности для работы.

Ещё и раньше в Зоопарке велись большие научные работы. Но теперь Зоопарк не хранил их в тайне, как было принято до революции, а, наоборот, делился своими успехами с другими зоопарками и зверосовхозами. Ведь совсем недавно, самая богатая пушными зверями, наша страна была и самой отсталой. Зверей выбивали промышленники и продавали купцам, которые были заинтересованы лишь в мясе и шкуре животных, а не в их разведении и охране. Так был истреблён зубр, населявший леса Кавказа. Быстро убывали соболь, бобр, лось и многие другие животные. Теперь совсем не то. Сейчас не только сохраняют полезных зверей, птиц и рыб, но и расселяют их в те места, где они раньше не водились.