* * *

Экономические трудности заставляют интересоваться экономикой даже тех, кому в обычные времена это не пришло бы в голову. Точно так же нормальный человек, пока он здоров, не слишком увлекается просмотром медицинских сайтов в Интернете. Драматические события в европейской экономике, колебания цен на нефть и курса рубля не сходят со страниц газет и телевизионных экранов, но в новостных сообщениях редко содержатся ответы даже на самые простые вопросы. Первое издание этой книги вышло восемь лет назад, весной 2011 года, и вопросов с тех пор только прибавилось. Что будет с евро, если Германия и Франция не найдут способ поддерживать греческие или испанские банки в тяжелых обстоятельствах? Как скажутся на мировой экономике замедление роста в Китае и действия китайского правительства? Чем грозят российской экономике падение мировых цен на нефть, санкции и контрсанкции, а также внутренние политические потрясения?

Эта книга – не совсем учебник экономики, точнее, совсем не учебник. Каждую главу можно читать отдельно. Каждый “урок” – обсуждение вопроса, взятого из жизни или домашних разговоров, со страниц газет и журналов, экрана телевизора и из других источников. Часть вопросов была задана моими школьниками, не так много знающими об окружающем мире, часть – ведущими и слушателями на “Эхе Москвы”, “Дожде” и РБК, на публичных лекциях в Лектории Политехнического музея, на выступлениях в университетах, перед слушателями летних школ и участниками всероссийских олимпиад по экономике и математике. На многие вопросы у экономистов есть готовые ответы, пусть и не всегда окончательные. В некоторых случаях наилучший ответ состоит в описании того, с каким количеством проблем приходится сталкиваться ученым при попытке дать конкретную рекомендацию. Экономическая наука знает ответы далеко не на все вопросы – так же, как врачи умеют лечить не все болезни. Тем не менее вряд ли кому-нибудь придет в голову утверждать, что современная медицина ни на что не годна. В экономической науке аналогично: на множество вопросов уже получены ответы, на одни – полные, на другие – еще не окончательные.

Аналогия между экономикой и врачебной наукой вообще очень плодотворна. Как в медицине есть чистые теоретики (лабораторные и фармацевтические исследователи) и есть лечащие врачи, пользующиеся плодами их работы, так и в экономике есть аналитики и практики, исследователи и деятели, применяющие плоды исследований на практике. Подобно тому, как современный студент медицинского вуза узнает на первом курсе больше, чем знали Гиппократ и Авиценна – “топ-медики” своих эпох, так первый же курс экономики содержит огромное количество идей, для формирования которых потребовался экономический опыт десятков правительств и миллионов людей в течение многих столетий.

Как и у медиков, у профессиональных экономистов есть конкуренты в борьбе за общественное мнение. Посмотрите газеты: сколько шарлатанов предлагает свои услуги по лечению любых, даже самых тяжелых, заболеваний и сколько людей лечится у этих шарлатанов. Точно так же обстоит дело с разными экономическими “гуру”: то, что их теории часто противоречивы и не подкреплены никаким систематическим анализом реальных данных, ничуть не снижает их привлекательности в глазах публики.

Все “уроки”, изложенные в этой книге, какими бы жизненными они ни были, опираются на теоретические исследования, результаты проверки этих теорий с помощью данных и экономического опыта. В каждой главе приведены ссылки на статьи, опубликованные в академических журналах. Отличие научных работ от вольной эссеистики и тем более от ангажированной публицистики состоит в том, что высказанные там утверждения, во-первых, логически непротиворечивы – именно для этого экономисты строят математические модели – и, во-вторых, эти утверждения можно проверить, анализируя реальные данные.

Экономические уроки, о которых я пишу, всегда начинаются с практического вопроса. Иногда может показаться, что исходный вопрос не связан напрямую с экономическими заботами. Например, урок № 8 рассказывает о лабораторных экспериментах, которые проводили экономисты, чтобы выработать оптимальное правило для подсчета голосов в суде присяжных. Без применения экономической теории здесь было не обойтись: только экономисты умеют анализировать стратегическое поведение субъектов, имеющих доступ к разной информации. Чтобы рассказать об этом, понадобился еще более практический и совершенно неэкономический вопрос: в какой угол нужно прыгать вратарю при пенальти? С этого вопроса начинается урок № 6. В уроке № 14 первый вопрос – из области прикладной политики, о масштабах фальсификаций на парламентских выборах; но, оказывается, без экономистов и здесь не обойтись. Прекрасный повод поговорить о полевых экспериментах – важном инструменте современного экономического анализа.

Это может показаться странным, но во время мирового финансового кризиса 2008–2009 годов и его продолжения, кризиса еврозоны, начавшегося в 2010-м, ученые-экономисты не узнали ничего особенно нового о том, как работает экономика. Почти все сюжеты развивались как по учебнику макроэкономики. Основные рецепты можно было почерпнуть из опыта предыдущих кризисов. Другое дело, что академические экономисты много узнали о том, как устроена политическая практика. Оказалось, тот факт, что ученые знают правильные ответы на вызовы, с которыми сталкивались правительства и центральные банки, или дают четкие прогнозы о последствиях экономической политики, вовсе не гарантирует, что к их советам прислушиваются. Нередко политик выбирает в качестве советника именно того экономиста, чьи прогнозы совпадают с тем, что он хочет услышать.

Для второго издания я переписал все главы и добавил несколько новых разделов – о полевых экспериментах и “ловушке ликвидности”, которая объясняет механизм нынешнего кризиса в еврозоне. Кроме того, я постарался сделать так, чтобы в тексте были ответы на вопросы, которые часто задают экономистам сейчас. Почему в Соединенных Штатах Америки, самой богатой стране мира, несмотря на семь лет непрерывного роста занятости, большинство граждан недовольны своим экономическим положением? В чем заключалась ошибка британского правительства, вызвавшая спад производства, когда экономика только-только начала выходить из кризиса? Почему действия российского правительства осенью 2014 года усилили спад, вызванный падением цен на нефть и экономическими санкциями?

Рассказывая об экономической науке, я опирался бы на статьи, использующие российские данные. Так я и делаю, когда это возможно, но таких работ, к сожалению, явно недостаточно. По счастью, экономическая наука, сделавшись в последние сто лет наукой “естественной”, стала совершенно интернациональной. Теории или методы анализа данных, разработанные в Гарварде, Чикаго или Оксфорде, применимы к нашим проблемам точно так же, как применимы методы анализа ДНК или изготовления наноматериалов. Российская экономика подчиняется тем же закономерностям, что и любая другая, – так закон всемирного тяготения действует и в Америке, и в Европе. Другое дело: когда инженер строит мост или здание, ему нужно учитывать не только гравитацию, но и, например, особенности почвы в том месте, где ведется строительство. Чтобы извлечь урок из опыта другой страны и использовать его в своей, нужно придумать хорошую теорию, проверить, насколько она согласуется с данными, и, если согласуется, попробовать сделать выводы.