Никита Нефёдов

Дикие истории из Петербурга

Правда о переезде в Петербург

Когда окажетесь в районе метро «Сенная площадь», увидите плотные потоки людей на узких тротуарах. Тебе стоит быть осторожным: люди идут как будто напролом, и не будут сходить со своей траектории даже на шаг. Но при этом они отзывчивы, дружелюбны. Они сами подойдут к тебе, чтобы сориентировать, подсказать, рассказать о том, кто жил вот в этом самом доме. Чудесные люди.

Тем удивительнее, что они ревностно оберегают личное пространство. Не в любой дворик свободно пройдёшь, даже если там есть достопримечательность. Вернее, особенно если там достопримечательность. Например, Цифровую башню просто так не увидишь, в Дом с Ротондой тоже не попадёшь. Вот и пришлось мне полчаса стоять у арки, забранной решётчатыми воротами.

При мне никто оттуда не выходил, никто не входил. На звонки через домофон никто не отвечал. А мне, между прочим, очень надо. У меня, между прочим, назначена встреча. Уже успел пожалеть, что решил найти квартиру, а не снять койку в хостеле на Апрашке.

Адрес подсказал Костя, старый знакомый с форума. Знаю, говорит, одну хату, хозяева чудо расчудесное, денег много не берут, свежий ремонт. Теперь и Костя не отвечал ни на сообщения, ни на звонки.

— Ник? Ты чего тут трёшься до сих пор? Тебя ж хозяева ждут, — сказал Костя у меня за спиной.

— Твою ж… — я аж подскочил от неожиданности. — Ты какого тут? Я тебе минут тридцать уже написываю, названиваю.

— Да я мимо вообще иду, бар мне подсказали на Банковском, он тут недалеко совсем. Так а ты чего тормозишь?

— Внутрь попасть не могу никак.

— Так вон же кнопка, — сказал Костя и указал пальцем чуть выше домофона.

Я был готов прямо сейчас отдать почку без анестезии в доказательство, что кнопки ещё секунду назад там никакой не было.

— Ладно, бывай, чувак, — весело сказал Костя, и пошёл дальше. — Заходи потом в бар, я там надолго. Парабеллум, кажется, называется. Город сам тебя приведёт.

Я ещё постоял, глядя ему в след. Потом потупил, смотря на кнопку. Та никуда не исчезла. Но клянусь вам, она появилась из ниоткуда. Не настолько же я близорукий, правильно? Хотя… ладно, не суть.

В общем, вошёл в пустой и просторный двор. Вернее три двора со сквозным проходом. Хвала богам, не все они были заперты воротами. Нужный мне подъезд был самым дальним. Из него кто-то вышел, я успел поймать дверь и войти внутрь.

Есть мнение, что в Петербурге нет подъездов, а только парадные. На самом деле не каждый подъезд следует называть парадной. Бывает, зайдёшь в дом и видишь самый, что ни на есть падик. Но в этом доме… В этом доме именно парадная, настоящая, грандиозная, красивейшая, хоть и без изысков.

Поднялся на четвёртый этаж. Увидел новую металлическую дверь, всю в рокерских наклейках. Нужная мне была напротив — повидавшая всякого, массивная, деревянная. Не успел постучать, как мне открыли.

Мужчина и женщина, лет по тридцать, плюс-минус. Стоят в обнимку, приветливо улыбаются. Одеты среднестатистически. Причёски среднестатистические. Лица… такие же. Они вроде бы и какие-то не такие, в вроде бы и такие как все. Выделяются тем, что никак не выделяются. Увидь их на улице, не запомнишь, даже если они попытаются тебя убить.

— Привет, — сказал мужчина. — Никита? Мы тебя заждались. Наверное, во дворе застрял? Забыли упомянуть. Проходи.

Истинно питерская коммуналка: по старинному богатая, с высоченными потолками. Чтоб вы понимали, потолки настолько высокие, что комнату можно поделить надвое межэтажным перекрытием и все подумают, что так и было.

Шесть комнат были закрыты. То ли жильцов не было дома, то ли здесь никто и не жил ещё. Хозяева отвели меня на просторную кухню. Буфет был, наверное, ровесником здания, холодильник его сыном, и стол и стулья — внуком и правнуками. Большое окно выходило на двор, широкий подоконник был завален подушками.

— Ну, рассказывай, — сказал мужчина, развивая чай.

— Простите? — не понял я. — Что рассказывать?

— Как ты дошёл до жизни такой, — невозмутимо сказал женщина.

— Мы по поводу комнаты всё уже обсудили в принципе, — сказал мужчина, отпивая чай, — Остался последний момент. Решающий момент.

— Какой же?

Они переглянулись, как два спецагента, вербующие новенького.

— Зачем ты здесь? — спросила женщина.

— Ищу ночлег, пока в Питере. Мне Костя рассказал, что вы ищите, кому сдать комнату, которую снимал он. Меня цена и комната устроила.

— Нет-нет, мы не об этом, — сказал мужчина. — Зачем ты в Петербурге? Почему именно в этом городе?

— А-а, а этом смысле. Ну… я вроде как путешествую. Там поживу, тут поживу.

— Ты не похож на странника, — экспертно сказала женщина.

— Ты похож на того, кто что-то ищет, — сказал мужчина. — Вопрос в том, что именно.

— Это важно для съёма квартиры? — спросил я. Было не по себе от их вопросов.

— Для нас важно. Возможность жить в Петербурге, тем более в центре, выпадает не всем и не всегда. Знаешь, почему?

— Спрос большой. Почти столица же, — ответил я.

— Не только и не столько, — ответила женщина. — Город может дать тебе то, что ты ищешь, либо забрать всё, что у тебя есть. Всё зависит от того, что человек ищет. Скажи нам, что ищешь ты, и мы скажем тебе, стоит ли тебе жить здесь.

— Расскажи нам свою историю, — медленно произнёс мужчина. — Сам, прямо сейчас. Пока её не рассказал нам город.

Я смотрел то на женщину, то на мужчину. Можно было бы подумать, что они прикалываются и вот-вот заугарают. Но кого это когда останавливало?

— Хорошо. Я родился на юге страны среди степей, в маленькой станице между Волгой и Доном. Там по улицам не гуляют слухи и легенды. Те места не рассказывают истории, хоть я и готов был слушать. Зато я слышал зов нерассказанных историй из-за горизонта. Когда он стал слишком громким, я не выдержал и отправился в путь.

— Это был долгий путь, — тихо сказала женщина. — Очень много историй были услышаны, но столько ещё впереди.

— Да, долгий путь. Зов стихает, когда я нахожу город, который его издаёт. Как только я уезжаю, зов нарастает тем больше, чем дальше я уезжаю, если не все истории были услышаны. Город не отпускает, пока всё не расскажет. А когда отпускает, следующий зовёт, и я еду дальше. Теперь это Петербург. Он позвал меня, чтобы я услышал и рассказывал другим.

Мужчина и женщина