Капли дождя хлестко били по упругим веткам, сшибали с них последние листья. Осеннее небо грустило и плакало дождями.

Белокорой березке под окном тоже было невесело, но вряд ли ее одолевало предчувствие катастрофы. Она знала, что пройдет зима, вернется и весенняя свежесть, и летнее тепло.

Марьяна тоже понимала, что не должна печалиться. Она еще молода, год всего прошел, как двадцать лет стукнуло. В ее жизни еще весна. Осень – это всего лишь время года и настроение.

Марьяна вздохнула, глянула за окно и вышла из комнаты. Татьяна, жена дяди Сергея, простудилась, ей тяжело подниматься по утрам. Но Марьяна сама приготовит завтрак.

Она заканчивала жарить сырники, когда появился дядя Сережа. Еще два-три года назад он был стройным, подтянутым, но склонность к полноте одолела его. Свой большой живот он называл не пузом, а статусом. Можно сказать, что это соответствовало действительности. Два-три года назад он был всего лишь начальником бетонного цеха, а сейчас – директор завода.

– А-а, сырнички! – Дядя Сережа блаженно сощурился и потер ладони. – А сгущенка у нас есть?

– Есть, проклятая, – с улыбкой проговорила Марьяна.

– Думаешь, не надо? – На этот раз он потер живот.

– Нет, не думаю. – Девушка пожала плечами.

Марьяна хотела снять квартиру, но дядя Сережа настоял, чтобы она жила у него. Дом у них с женой немаленький, пять комнат, детей нет. С ними пока не получалось.

Жена у дяди Сережи молодая, всего-то двадцать восемь лет. Марьяна легко находила с ней общий язык, помогала по дому.

Но, как бы то ни было, она здесь в гостях. Забывать об этом не стоит. Пусть Татьяна решает, сколько сгущенки на завтрак может съесть ее муж.

– Ладно, твои сырнички и без сладкого хороши, – сказал он, усаживаясь за стол. – Вкусно готовишь. Муж будет доволен.

Не было у Марьяны мужа. И женихов своих она отвадила. Вернее, сама от них сбежала – сюда, в Горанск, под крылышко к родному дяде.

– Как у тебя с этим, который провожал?.. – с чувством неловкости спросил дядя Сережа.

– Если вы про Трофима, то никак.

Именно про Трофима он и говорил. Потому что Глеб мало его интересовал.

Глеб Симонов был всего лишь следователем, а Трофим Высоков не так давно возглавил крупную металлургическую компанию. Вот с кем бы хотел познакомиться дядя Сережа. Железобетонные изделия немыслимы без арматуры, и неплохо было бы снизить затраты на материал. Если бы Трофим сделал хотя бы небольшую скидочку для завода!..

– Жаль.

Марьяна даже представить себе не могла, как можно подойти к Трофиму и попросить скидку. Он, конечно, пойдет навстречу, но как все это будет выглядеть?

Трофим – человек хороший, но непростой. Характер у него тяжелый, но не всегда твердый, во всяком случае с женщинами. Он любил свою жену Тамару, несмотря на вывихи в ее поведении. Может, потому и не захотел скрепить свои отношения с Марьяной общим ребенком. Она была близка с ним, но он уберег и ее, и себя от возможных последствий. Трофим не готов был иметь от нее ребенка. Потому что держал в уме Тамару.

Марьяна поняла, что счастья с ним не будет, разрубила гордиев узел и оказалась здесь. Уже две недели, как она в Горанске, а Трофим ни разу не дал о себе знать. Видимо, сошелся с женой, живет с ней. Может, оно и к лучшему. У них ребенок, Тамара ждет второго.

Марьяна не сможет построить свою жизнь на руинах чужой семьи. Тамара сама во многом виновата, но даже у осужденных преступников есть право на счастье.

А за Глеба она замуж не хочет. Не тот он человек, который ей нужен. Может, и хорошо, что Никита украл ее в день свадьбы.

Глеб, Никита, Трофим… С Глебом она дружила, Никита хотел просто поиграть с ней, а Трофим в нее влюбился.

Трофим и Никита – два брата. Старший умный, а младший – дурак.

Никита очень изменился, осознал свои ошибки, даже простил свою жену, которая пыталась его убить. Простил из великодушия. Хотел развестись с ней и жениться на Марьяне. Только не нужны ей были такие жертвы. В перевоплощение Никиты она не верила. Поэтому сбежала от него. От всех.

Игнат качался уже второй год, но мышечными массивами похвастаться пока не мог. Размах плеч не тот, как хотелось бы, бицепсы – скорее шарики, чем шары. Рост как был чуть выше среднего, таким и остался. А ведь он на турнике часами висел. В двадцать три года люди еще растут. Во всяком случае, должны. Может, в армию пойти? Там, говорят, в росте прибавляют. Но мама костьми ляжет…

– Красавец мужчина!

Он стоял перед зеркалом в межкомнатном холле. Шел в душ, задержался у зеркала, задумался и не заметил, как подошла Агата в его рубашке. Она, в отличие от него, голышом по квартире не разгуливала. Может, не освоилась еще?

Квартира совсем новая, ремонт закончили месяц назад, мебелью еще не совсем обставили. Вторую ночь они здесь.

– Я такой! – Игнат расправил плечи, широко улыбнулся.

– И ребенок у нас будет таким же красивым, как ты, – сказала Агата, прижимаясь к нему.

– Ребенок?

– Я в положении. Второй месяц.

– Э-э…

– Это твой ребенок.

– Ну…

– Ты в этом сомневаешься? – Ее голос завибрировал от возмущения.

Игнат, конечно, мог поверить в то, что Агата понесла от него. Они знакомы три месяца, по срокам вроде бы все совпадает. Но Агата до него встречалась с Толиком Байковым, а еще раньше – с Юрой Шипиловым. И до них у нее кто-то был.

Может, она пересеклась с кем-то из бывших? Они же с Игнатом вместе не жили, так, встречались. Мало ли что могло произойти между этими свиданиями…

Агата оттолкнула его, бросилась в спальню. Игнат должен был идти за ней, увещевать, успокаивать, но его потянуло в душ. А когда он оттуда вышел, Агата уже стояла в прихожей. Увидев его, она повернулась лицом к двери, повернула защелку.

– Ты куда? – спросил он.

Она не ответила, даже не шелохнулась.

– Обиделась?

Агата опять промолчала, но и дверь открывать не торопилась.

– А чего обижаться? – буркнул он. – Ну, беременна…

– Я хотела тебя обрадовать. А ты!.. – с горечью в голосе сказала она.

– А если это шок?

Агата повернулась, с надеждой глянула на него.

– Радостный шок?

Симпатичная особа. Веселые карие глаза с огоньком, задорный носик, ротик маленький, губки пухлые. Фигурка то что нужно. Грудь, правда, маленькая, но ее это ничуть не портит. Более того, именно такой размер и гармонировал с ее нежным личиком, поджарой попкой и стройными ножками.