Марина Орлова

Идеальная жертва

1.

Сквозь сон приходит возбуждение. Понемногу наполняет тело. Будит очень мягко.

Ощущения слабые, смутные. С членом происходит что-то приятное… Неразборчивое…

Пальцы перебираются выше, легонько, до щекотки, скользят по животу, груди, задевают соски – уровень бодрости резко подскакивает, – пока к спине прижимается уютно-тёплое тело: сопит в шею, покусывает загривок и плечи, от чего по позвоночнику пробегают мурашки. Я вот раньше не знал, а теперь выяснил: в сумрачном холодном декабре непременно нужно спать в обнимку. Просыпаться – тем более.

Тем временем рука добирается до шеи, оглаживает по бокам – у меня там чувствительная область, – и переходит на плечо. Теперь уже ведёт вниз ладонью, крепко прижимается, по-хозяйски ощупывает везде, не отрывается ни на секунду. Словно первым делом спросонок торопится проверить свои владения.

Сон окончательно рассеивается, но тут же вспыхивает ощущение опасности: уже светает, почему он до сих пор не ушёл?

В голове раздаётся успокаивающее: «Тшш… Всё в порядке. Мы дома».

«Тогда верни как было».

Буквально затылком чувствую довольную усмешку Эйруина, уж его два раза просить не нужно. А, вот теперь я понял, что он делает: пальцы аккуратно отодвигают крайнюю плоть и обнимают кольцом основание головки. Не двигаются, только ритмично сжимают – легонько так, и не разберёшь, что происходит, но мой член явно оценил такой метод пробуждения.

Раз мы не в части, а в съёмной квартире, ещё и выходной, значит, подрываться до рассвета смысла нет. Успокоившись, зарываюсь носом в подушку, сознание плывёт…

Однако Ру, очевидно, твёрдо вознамерился меня будить. Пальцы вновь поднимаются к груди, уже более чувствительно обводят ареолы, поглаживают соски, пощипывают легонько – этот подлец прекрасно знает, что и как мне нравится.

Спускается ниже, но дразнит: гладит бедро, разминает мышцы, проводит ногтями по заднице. Толкает мою ногу вперёд, требуя больше пространства для манёвра. Расплывшись в сонной улыбке, я охотно поддаюсь и заваливаюсь на живот, раскинув ноги. Настойчивая рука тут же забирается между, всё больше наполняя мои бёдра приятной пульсацией крови. Ладонь накрывает мошонку, а пальцы скользят дальше, поглаживают и сжимают основание члена, пока сверху Ру осторожно прикусывает плечо, поцелуями обрисовывает лопатку, спускается вниз вдоль позвоночника. Раз такое дело, то я могу и приподняться, не будем мешать этой умелой руке делать задуманное. Чем ниже спускаются губы, тем дальше между моих ног пробирается рука Эйруина, и, наконец, когда язык дразняще щекочет поясницу, пальцы добираются до головки, сжимают её кольцом и принимаются ласкать – медленно, слишком медленно, но куда нам торопиться?

Я и не думал, что просыпаться вместе будет настолько приятно. Если бы только предположил, то сразу бы схватил Ру и потащил в койку – даже ещё два с половиной года назад, на корабле. Мы ведь спали в одной каюте! А я потерял столько времени и приятных ощущений. Вот этих, когда возбуждение не бухает по голове, требуя немедленной разрядки, а лениво расползается по телу, наполняет всё больше… Само собой, кончить побыстрее было бы здорово, но в то же время хочется, чтобы прикосновения длились и длились, хочется насытиться ими до предела, раствориться в «здесь и сейчас», получить всё, что этот момент может дать. Я раньше не представлял, что такое возможно, – ну секс и секс, да, приятно, но ничего сверхъестественного, – а сейчас… Это тепло рядом в постели, эти ощущения в сознании, когда Ру там, – кажется, что совершенно другое. Больше, чем я могу выразить словами.

Возбуждение усиливается, и тут уж по-любому проснёшься. Поднявшись на колени, сильнее прижимаюсь промежностью к ласкающей руке, но в этот момент приятное давление почему-то исчезает.

«Хэй!»

– Да у меня сейчас рука отвалится.

Зато теперь Ру ныряет головой под мой живот, и член накрывает влажным теплом. То погружает глубже, ритмично и быстро, то щекочет языком, давая передышку. Я вроде и проснулся, но голова приятно кружится от ощущений, так что, не открывая глаз, тычусь физиономией обратно в подушку – вот бы кончить и отрубиться, это самая приятная возможность в собственном жилье. Мы здесь только вдвоём. Никаких парней из моего подразделения, ломящихся в дверь посреди воскресного утра, как уже было несколько раз. Или начальства, трезвонящего с предложением обсудить очередную проблему: Главный привык, что я живу на работе, так что, если отменились какие-то семейные планы и он заскучал, сразу названивает мне.

«Хватить думать про генерала, я ревную».

«Прости» – я просовываю руку между ног и глажу Ру по волосам.

«Быстрее?»

«Не, оставь так».

Темп идеальный, достаточно быстрый, чтобы поддерживать возбуждение, но приятно-медленный, чтобы оттянуть момент оргазма. Тем временем пальцы Ру хозяйничают вовсю: то гладят промежность круговыми движениями, то сползают ниже и сжимают мошонку, то поднимаются выше и ныряют внутрь – медленно, быстро, и снова медленно. Нежно щекочут, а в следующую секунду растягивают властно, от чего внизу живота пробегает сладкая судорога. Чёрт, такое ощущение, что я сдохну от удовольствия ещё до того, как кончу.

Всё-таки против подступающего оргазма не попрёшь, и, сдавшись, я выдыхаю:

– Быстрее.

Ох, я знаю, конечно, что Ру тащится по этому моменту – когда уже вот-вот, – но всякий раз меня выносит от того, с какой страстью он набрасывается, стоит попросить. Тут уж никак не получится оттянуть удовольствие: с довольным ворчанием Ру впивается пальцами в тело, не позволяя отодвинуться, крепко сжимает губами, по всей длине, насаживаясь до конца, – в одно мгновение оргазм налетает скоростным поездом и вышибает дух.

Ру выбирается из-под меня, наконец-то можно вытянуться на кровати, раскинув руки и ноги. Теперь уже организм со всей определённостью требует вырубиться ещё на пару часиков, но я героически сопротивляюсь, ведь мы ещё не закончили. Кое-как отвоевав сознание у накатывающей дрёмы – хотя глаза я так и не открыл, слишком сложно, – поворачиваюсь на бок, тяну Ру к себе, и тут же по губам гладит тёплая шелковистая кожа члена, оставляя влажный след смазки, а стоит приоткрыть рот, как головка охотно ныряет внутрь и тычется в язык.

«Только давай ты сам».

«Ага» – в отличие от меня, Ру всё ещё звучит с энтузиазмом возбуждения. Елозит, подбирая удобное положение, в итоге чуть ли не укладывается на меня и трахает быстрыми, резкими толчками. В таком темпе долго не протянешь, и вот – тяжелый выдох, последний толчок с оттяжкой, член в моём рту подрагивает, а я жду последних капель, чтобы проглотить.