Одна только мысль, что я еду на свой первый бал, да не просто на бал – на Герцогский, наполняла пьянящим искристым счастьем. Хотелось беспричинно смеяться и делать всякие глупости. Папа не торопился меня одергивать – напротив, одобрительно похмыкивал и говорил, какая я у него красавица. С этим я не могла не согласиться: я же видела сегодня свое отражение в зеркале в новехоньком светло-голубом шелковом бальном платье, только-только из-под иглы портнихи.

Выехали мы заранее, так как дорога предстояла неблизкая, а стационарного телепорта до города у нас так и не было. Папа все собирался оплатить, но всегда находились более важные и неотложные траты. На расспросы знакомых он отвечал, что является противником этих новомодных веяний и опасается телепортов. «Этак войдешь с одной стороны, а с другой не выйдешь. Или выйдешь, но по частям, – говаривал он тем, кто удивлялся, что у нас нет такого полезного устройства. – Нет уж. Мы лучше так, по старинке. Как ездили наши предки: со всеми удобствами, на мягких подушечках и не рискуя своей целостностью».

Для него это было частью образа чудаковатого весельчака, любителя азартных игр и крепких напитков. И все же он лукавил: повозка у нас была вполне современная, магическая, а кучеру не приходилось понукать лошадей, лишь следить за скоростью и направлением да вовремя уворачиваться от появившихся не так давно лихачей, что так и норовили привести в негодность не только свое транспортное средство, но и чужое. Поговаривали, что собираются вводить правила движения и жестко штрафовать нарушителей. Но пока все разговорами и ограничивалось, хотя слышала я их лет с пяти-шести.

– Подъезжаем. – Папа отодвинул шторку на окне и посмотрел на улицу, с которой уже давно доносился шум. – Многовато на улице стражников сегодня. Никогда столько не видел. Интересно, что случилось? Что-то серьезное, не иначе.

– Убили кого-то? – предположила я.

– Возможно. – Папа чуть склонил голову к плечу и внимательно изучал патруль, мимо которого мы как раз проезжали. – И армейских подключили. Неспроста это, Шанталь, неспроста…

Он выразительно хмыкнул и задвинул шторку. Впрочем, нужды в наблюдениях не было: мы подъезжали к герцогскому особняку. У ворот нас остановили. Среди проверяющих выделялся маг с высоким уровнем Дара, увешанный артефактами с ног до головы, словно бездомная собака репьями. На каждом ухе – по три сережки разного назначения. Перстни покрывали фаланги пальцев, словно защитные перчатки, на груди и поясе висели увесистые связки. Проверял он больше не нас, экипаж. Все папины вопросы успешно проигнорировал, пощелкал чем-то загадочным, потом бросил начальнику патруля:

– Все чисто!

И вылез из экипажа наружу.

Папа недовольно посмотрел ему вслед, но промолчал. И то сказать – скандал не в наших интересах. Могли просто развернуть экипаж, ничего не объясняя, и были бы в своем праве. Герцогская охрана славилась своей суровостью.

– Добрый день! Ваше приглашение?

Заглянувший начальник патруля был намного более уважителен, на губах его появилось подобие улыбки. И поскольку он оказался довольно молод и привлекателен, я улыбнулась в ответ. В его глазах мелькнула тень мужского интереса, но основное внимание все же было направлено на папу. Тот как раз доставал из кармана заветный листок картона.

– Добрый день! – Папа был сама любезность. – Что случилось?

– Нападение на герцогскую семью, – неохотно ответил офицер, дождался моего испуганного «ах» и продолжил: – Никто не пострадал, но нападавшим удалось сбежать.

– Всем? – удивленно уточнил папа. – И сколько же их было?

Удивление его понятно – до этого дня задумавшие покушение арестовывались на подходе, а уж о том, что кому-то удавалось сбежать, и речи не шло. Разве что травились иногда особым ядом, не позволявшим после смерти вызвать дух и допросить. Очень уж грозен местный глава службы безопасности, лорд Эгре: от одного упоминания его имени в помещении воцарялась тишина и все начинали судорожно оглядываться. Каждый вспоминал свои грешки, большие и не очень, и боялся, что платить за них придется прямо сейчас.

– Заметили только одного, – все так же неохотно ответил офицер. – Но у него могли быть и сообщники в замке. Пробрался же он как-то внутрь.

– Мог действовать и один, – авторитетно заметил папа. – Чем больше человек в курсе дела, тем больше слабых звеньев.

– Возможно. Ваше приглашение в полном порядке. Проезжайте.

– А сам бал-то не отменили? – спохватился папа. – А то, может, нам и проезжать смысла нет.

– Бал не отменили. Усилили меры безопасности, – туманно ответил офицер. – Но если вы опасаетесь за свою жизнь, можете возвращаться домой.

Папу это предложение не вдохновило: не для того он с такими трудностями доставал это приглашение, чтобы просто вставить дома в рамочку и любоваться. Я прекрасно помню, с какой гордостью он показывал этот разукрашенный кусочек картона, когда говорил, что мой первый бал должен быть самым-самым. Нет, из-за какого-то не-удачного покушения он не станет разворачиваться домой, не побывав в герцогском особняке.

– С чего бы мне опасаться за свою жизнь? – проворчал папа. – Да и были бы причины – в герцогском замке, за безопасность которого отвечает лорд Эгре, бояться нечего.

Я бы еще поулыбалась приятному начальнику патруля, тем более что выглядел он сейчас намного более любезным, чем в начале беседы, и проявлял явные признаки интереса уже ко мне, но папа безжалостно захлопнул дверцу и шторку поправил.

– Шанталь, не увлекайся, – пожурил он. – А то до бала не доедешь – выкрадут прямо из экипажа. Зачем тебе какой-то там младший офицерский чин? Пока он старшим станет, ты состариться успеешь, а он так и вовсе – одряхлеть.

Я невольно рассмеялась: папина забота была столь умилительна, что сердиться на него не было никакой возможности.

На входе в герцогский особняк, который гордо именовался дворцом, нас опять изучили артефактами с ног до головы. Наверное, побоялись, что за те несколько минут, что мы подъезжали к парадной лестнице, соберем что-нибудь убийственное из подручных материалов: ручек на дверцах, подушек и шторок. Приглашение исследовали не менее тщательно.

– Остается только удивляться, как при таких проверках посторонний смог приблизиться к герцогской семье, – шепнула я папе, когда мы уже поднимались по лестнице.

– Поэтому и проверяют столь тщательно, что смог, – столь же тихо ответил папа. – Заметила, сколько стражи на улицах? Больше, чем горожан. Когда такое увидишь? Но уж если сразу не поймали, вряд ли убийца окажется столь глуп, что будет расхаживать по улице как ни в чем не бывало. Приметы-то его наверняка у каждого стражника есть.

– Это если его разглядели. К тому же он мог быть магом и под личиной.

Сказала я это чисто из вредности – маг такого уровня, который позволил бы беспрепятственно пройти охрану герцога, не стал бы размениваться на покушения: слишком мелкая цель. Во всяком случае, мне так казалось.