С искренней и глубокой благодарностью

Наташе Пешковой,

Леночке Малашенковой,

Алёне Волокитиной (Aleck),

Александру Сингилееву,

Солнышку laccerta

и всем моим читателям, тепло и поддержка которых помогли создать эту книгу

Это была самая обычная ночь. Ранняя осень неспешно грела гальку на пляжах Черного моря, золотила листья тополей, веяла прохладой на виноградники Кубани с зреющим на них урожаем, хрустела первым ледком в ручьях Сибири.

А сюда, на вершину Роман-Коша, осень пришла с холодным ветром, под которым, предчувствуя морозы, недовольно зашептались горные травы.

Самая обычная осень. Красивая.

А для кого-то — последняя.

Два человека среди скал молча смотрели на раскинувшуюся перед ними красоту: горные вершины и звездное небо. Они почти не говорили — все было решено, и давно. Почти не двигались, несмотря на холод и ветер, выдувающий из-под рубашек последние крохи тепла. Только по очереди отпивали из небольшой зачарованной фляжки коньяк — понемногу, по глотку.

И смотрели в небо.

Вопреки всему, им хотелось увидеть рассвет… хоть начало. Но времени уже не было.

— Пора, — хрипловато сказал один из них, откладывая в сторону пустую фляжку.

— Пора… — негромко отозвался второй, светловолосый. — Лёшка, а если все-таки…

— Не будем об этом. Решили — так вместе. Мне тоже есть что исправлять, Дим.

Тишина. Свист ветра. Розовеющее на востоке небо…

— Тогда… начали?

Никто ничего не почувствовал.

Почти.

Только на станции наблюдения неподалеку от Роман-Коша взбесились приборы. Как ни пытался оператор отладить работу датчиков, ненормальная техника упорно утверждала, что на горе произошел как минимум ядерный взрыв — и это притом, что визуально сама гора была в полной сохранности, даже трава не примялась.

А еще вышел из строя спутник, неспешно пролетавший над Крымом, — просто сгорел по неустановленным причинам. Но этого никто особо не заметил, кроме военных, тут же сваливших аварию на некие происки потенциального противника…

В разных концах Земли удивленно выругалось полтора десятка гадалок и пророков, у которых по непонятной причине сорвался контакт с будущим. Никакие травы и медитации почему-то были не в состоянии исправить ситуацию — карты молчали, а хрустальные шары и сны показывали что угодно, от серого тумана до полного хаоса. Словно мир только что испытал какое-то глобальное потрясение и возмущение линий реальности еще не улеглось… Но какое и где?

В Своде Небес, уникальном магическом замке-не-на-воде-не-на-земле-не-в-воздухе, встревожились светлые Стражи и Совет Координаторов. Неопознанная сила мгновенно смела свитые тысячи лет назад охранные плетения, ограждающие мир от опасностей стихийных пробоев из-за Граней[1], и намертво отрезала Землю от всех миров Сопределья. Ни пробить новоявленный барьер, ни взять его под контроль не получалось, и оставалось только гадать о целях его создателя…

Заметно обеспокоились и вечные враги Стражей — обитатели подземных Уровней, по традиции именуемые демонами. Им не было дела до Сопределья, но мощь задействованной энергии вызывала тревогу. Если Светлые способны на такое, то стоит готовиться к очередной стычке поосновательней.

А больше никто и не понял, что произошло нечто необычное.

Люди, не посвященные в магические войны и теорию сопредельных миров, спокойно жили своей жизнью: шли на работу, слушали новости, сердились на соседей, начальство, правительство… влюблялись, ругались, на что-то надеялись.

Никто ничего не почувствовал. Никто не увидел исполинского многоцветного полотнища, закрывшего все небо, — магическая энергия невидима и неуловима человеческими приборами.

Жизнь текла как всегда. Просто кое-кто, кто должен был завтра погибнуть, останется жив. Просто некоторые события теперь так и не произойдут, и многое пойдет по-другому. Просто чьи-то судьбы, в том числе наших знакомых, станут — да уже стали! — иными.

Просто… мир изменился.

— Фэйт! Фэйт, еще! Еще! Пожалуйста, Фэйт! — Горящие восхищением глаза не отрывались от замершей в поклоне девушки. Броская алая юбка широкой волной легла под ноги, тонкая рука в золоте браслетов раскрыла веер у выреза корсажа, черные волосы скрыли лицо в золотой полумаске…

— Фэйт! Фэйт! Фэйт!

Танцовщица отточенным жестом повела головой, отбрасывая с лица черную волну кудрей, и сверкнула улыбкой — жаркой, вызывающей, такой, что растаял даже охранник у дверей. И, нарочито медлительным жестом вскинув руку над головой, отколола пунцовый цветок у гребня.

— Фэээээйт! — завопила толпа, когда цветок, на миг коснувшись карминных губ, полетел вниз в сотни подставленных рук.

— Фэйт? — окликнул менеджер нарядную танцовщицу, спешившую в гримерку готовиться к следующему номеру — пляске с ножами.

— Рамаз? — В голосе девушки, только что зажегшей своим танцем даже налогового инспектора, суровую даму лет сорока, не слышалось и тени одышки. Словно не она только что отплясывала на сцене ожившим пламенем. Ларри мимолетно пожалел, что красавицу не удается уговорить танцевать чаще раза в неделю. Какая была бы фишка у клуба. Но и так неплохо. По субботам заведение просто ломится! — Рамаз, если ты опять про выступления по воскресеньям, то я говорила — не могу!

— Нет-нет, просто тебе тут звонили, пока ты была на сцене. Твои родные. Просили перезвонить, когда ты освободишься.

— Что? — Фэйт, как показалось Рамазу Кулашвили, не порадовалась известию. Глаза сузились, тонкие пальцы сжались в кулак, и даже голос стал другим — властным и жестким. — Кто именно?

— Твоя мать, Лиз. И еще Анна. Красивое имя.

— Чччерт!

— Какие-то проблемы? — осторожно поинтересовался менеджер. — Ты ведь не отменишь выступление?

Девушка дернула плечом.

— Ну уж нет! — алые губы усмехнулись почти зло. — Подождут!