* * *

1

Неуютно. Вокруг толпились люди, которые знали, куда идти. Женька Федоров, или, как его звали все друзья, Джонни, просто брел к выходу железнодорожного вокзала Адлера. За спиной рюкзак, на плече красно-белый сноуборд. Пассажиры, сошедшие вместе с ним с поезда Томск – Адлер, то и дело отпихивали доску рукой, чтобы она не стукнула им по голове. Джонни наконец-то встроился в поток по направлению к зеленой табличке «выход» и зашагал чуть уверенней.

Март только наступил. Солнце по-весеннему ослепило, и Джонни инстинктивно прикрыл глаза ладонью с длинными, как у пианиста, пальцами. Справа в зеркальном окне он увидел долговязого худого парня тридцати лет, со слегка выпирающим пивным животиком. Почти выбритые виски и каштановые волосы средней длины делали его модником. Карие глаза, и без того не сильно широкие, еще больше сузились от солнца.

Парень подмигнул себе, выдохнул, собрался с мыслями. В голове сложился план дальнейших действий: жилье – море. Джонни погуглил хостел и двинул на автобусную остановку. Все казалось понарошку и немного пугало.

Квартирка, заставленная двуспальными кроватями, пустовала. Рыжебородый моложавый хозяин между делом сообщил, что другие постояльцы прибудут ближе к ночи. Охранять доску было некому, но за 500 рублей каморка доброго самаритянина запиралась на ключ. От хостела до моря было довольно далеко, но Джонни все равно пошел пешком. Одет был не по погоде и быстро вспотел – теплую сибирскую куртку пришлось снять. Еще издалека он почувствовал незнакомый запах и ощутил свежий ветер. Сибирский холодный – обжигал и бодрил, теплый морской – окутывал и пленил. Сердце забилось в предвкушении нового и неизведанного. Протопав еще минут 40, Джонни попал на набережную, на которой, к удивлению, было полно мирно гуляющего народа. Кафешки завлекали вкусным кофейным запахом. Джонни заказал американо и сел так, чтобы было видно волнующую морскую гладь. Растягивал напиток и глядел, глядел, глядел, как будто что-то высматривая. Море манило, но на мгновение Джонни почувствовал страх. Непонятный первобытный ужас захватил его, когда он смотрел куда-то на горизонт.

За соседним столиком сидела пожилая пара. Тучный мужчина настаивал на том, что ему надо попрощаться с морем – в последний раз окунуть в воду руки. Жена не возражала. Они ушли, а Джонни взглядом проводил их, чтобы увидеть, где можно дотронуться до соленой воды. Расплатившись, он последовал к спуску. Словно мальчишка, несколько минут не решался подойти к морю, а потом, улыбнувшись, быстро глянул на небо, сделал несколько шагов и присел к волне. Рука опустилась в воду, которая тут же отступила, будто бы испугавшись знакомства, затем накатила и немного залила кроссовки.

Мама часто упрашивала отца свозить их на море, но всегда находилось более выгодное вложение средств. Курорты были и поблизости – бесконечные озера Хакасии, Алтайские горы и реки. А Джонни завидовал ребятам, которые в сентябре увлеченно рассказывали о том, как они барахтались в волнах.

«Вот теперь увидел!» – сам себе сказал Джонни. Первый пункт программы был выполнен. В 30 лет он впервые прикоснулся к морю. Оно было настоящее, черное, пока еще весеннее. Постояв минуту, он огляделся в поисках лавочки и, заметив пустую, направился к ней.

Джонни достал из рюкзака журнал, который оставил попутчик в поезде, и принялся его листать. Остановился на странице с броским названием: «Эмиграция. 4 главных правила при переезде». Первое гласило, что финансы необходимо разделить на 3 части: жилье, н/з, сиюминутные расходы. Второе правило – ищите ночлег и заплатите за пару месяцев вперед, третье – найдите работу. Четвертое напоминало пионерский лозунг и призывало быть бдительным.

Джонни решил, что пару дней он еще побудет туристом, а уж потом начнет обвыкаться на новом месте.

Вечером в хостеле был аншлаг. Трое непьющих, заткнув слух наушниками, исподлобья посматривали на вновь причаливших. Последними пришли два сноубордиста: полноватый приземистый Олег и тощий молчаливый Егор. Они были датые и всех угощали виски. Джонни сопротивлялся недолго, слишком уж бурный на впечатления выдался день. К полуночи он договорился с Олегом о завтрашнем спуске. Егор угощал – у него был день рождения.

Утром с больной головой они поехали на гору. «Эмигрант» Джонни разделил деньги, как и советовал журнал. Сумму на квартиру оставил на кредитке. Наличку рассовал по карманам, во внешнем лежали несколько тысяч, которые он готов был потратить.

Ценники везде кусались. Ски-пасс стоил дорого. Аппарат, принимающий карты, барахлил, и Олег с Егором бурно возмущались. Налички у них не хватало. Джонни предложил свой кэш. Егор впихнул в ответ кредитку, доверием ответив на доверие.

Гора была прекрасна. Развернув плечи, Джонни спускался по трассе, разрезая снег на две сливочные половинки. Тело отлично помнило движения. Все складывалось как нельзя лучше. Это был прекрасный день. Олег выдавал трюки, Егор чудесно закладывал виражи и быстро спускался с горы. Оба были отличными мастерами, и у Джонни на мгновение промелькнула мысль, что ребята местные, но те уверяли сибиряка, что они столичные студенты.

Апре-ски обошелся еще дороже, но после покатушек аппетит не на шутку разыгрался. Егор уверял, что заплатит за «хавчик», как только получит кэш. Цены в ресторане кусались, и Джонни открыл второй карман с наличкой.

В хостел возвращаться не хотелось, и они остановились в парке, доедая и допивая то, что было куплено еще на склоне. Егор забрал свою карту и побежал искать банкомат. Олег отошел в кусты. И тоже пропал. Джонни помыкался по парку, но парней след простыл. Он проорал имена друзей, но никто не отзывался. «Они должны быть в хостеле», – решил Джонни и поплелся туда, закинув на плечо борд. Места столичных студентов были уже заняты другими. Хозяин не согласился стеречь доску за сотню с мелочью, поэтому пришлось ее грузить на кровать. Вскоре Джонни заснул в обнимку с доской. Постояльцы фоткали его как настоящего приверженца спорта.

Утром занозой в мозгу сидела мысль о вчерашнем дне. На Джонни накатывали саморазрушительные обвинения. «Просрать все деньги, скопленные на переезд, в один день», – убивался он.

В такой момент человек придумывает такие изощренные формы самобичевания, что, взглянув со стороны, кажется, что нарочно не придумаешь. Ну с кем не бывает – потратил лишнее, поддался на уловку мошенников, логика подсказывает, что в таких ситуациях был чуть ли не каждый человек, но мозг блокирует любые логические цепочки. В голове крутилось: «Такой лопух здесь завянет. Уезжай, пока не поздно». Память отыскала инцидент в прошлом: «Помнишь, как 5-м классе у тебя деньги отобрали, пригрозив игрушечным пистолетом».

Рыжебородый хозяин хостела так посмотрел на несчастного Джонни, что тот явно прочел в его взгляде: «Еще одного лоха провинциального развели». Далее последовали решения, продиктованные исключительно стыдом. Но если разобраться, стыдиться было некого – Джонни в Сочи не знала ни одна душа. Но все равно он чувствовал неловкость: краснел, бледнел и мысленно покупал билет обратно домой.