Леа Рейн

Пленница Тайного сада

Young Adult. Небесный дракон. Азиатское фэнтези российских авторов

Иллюстрация на обложке Naoki dead (Серикова Алеся)

© Леа Рейн, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Глава 1

Непослушная принцесса

Мяо Шань

– Несносная девчонка! – кричал отец, а я стояла перед ним на коленях в его кабинете. Слуги, подпиравшие стены по периметру комнаты, тоже пали ниц, опасаясь гнева правителя. – Осмелишься ли повторить то, что сказала?

Я не поднимала взгляда от пола. Мяо Чжуан хоть и мой отец, но прежде всего – император, смотреть в глаза которому – дурной тон. Подобные правила касаются абсолютно всех, даже императорской семьи.

– Осмелюсь, Ваше Величество, – ответила я, ничуть не испугавшись. – Не могу препятствовать вашему желанию скорее выдать меня замуж, но и не стану скрывать, что хочу совершенно другого.

– И чего же ты хочешь? – спросил он.

Мои желания, несомненно, не имели никакого значения, однако отцу наверняка любопытно узнать, что в жизни девушки может быть важнее и интереснее замужества.

Я подняла глаза, потому что речи, которые собиралась произнести, вряд ли можно назвать подобающими, а значит, соблюдать приличия уже ни к чему. Да и хотелось, чтобы отец увидел мой взгляд и понял, сколь серьезны мои слова. Может, он наконец к ним прислушается. Я действительно на это надеялась.

– Наш народ страдает, – начала я, стараясь звучать спокойно и уверенно. – В стране неразбериха. Я хочу посвятить жизнь служению народу. Сделать хорошую медицину и образование доступными для простых людей. Приструнить чиновников и представителей главных семей, которые только грабят и разрушают, а взамен ничего не дают. Я хочу, чтобы все были равны и исчезло деление на слуг и господ.

– Ты! – отец в ужасе выскочил из-за стола и указал на меня пальцем. – Думай, что говоришь! В лицо самому императору! Еще что придумаешь? Совсем распоясалась…

Я поняла, что перегнула. Последняя фраза прозвучала как цитата из учения революционеров. Нужно было сгладить ситуацию, отец наверняка еще не успокоился после вести, что я хочу занять должность министра.

– Не смею противиться воле отца и императора, поэтому тотчас же выйду замуж, если вы найдете талантливого врача.

– Врача?! – его чуть не хватил приступ.

Возможно, это не лучший способ вернуть милость императора, но другие кандидаты в мужья мне не нужны. Пусть имеет это в виду.

– Да, – ответила я, – чтобы мы вместе могли помогать людям.

Так от замужества будет хоть какой-то прок.

Вслух я этого, конечно, сказать не могла.

– В моей стране мало юношей из знатных семей? – спросил отец. – Сыновья министров, военных…

– И среди этих замечательных господ не найдется талантливого врача? – уточнила я.

Отец вышел из себя и топнул.

– Довольно! – взревел он. – Хо Тяо!

Доигралась.

Глава дворцовой стражи, лично отвечавший за безопасность императора, покинул пост у стены и направился к нам. В охристой форме, с золотыми нашивками на плечах и пистолетом в поясной кобуре, он внушал мне страх, сколько я себя помнила.

– Запереть третью принцессу в Тайном саду, отобрать все вещи и не кормить несколько дней. Пусть она там лучше умрет, чем я еще раз выслушаю подобные заявления. В самом деле, сколько это может продол-жаться?

– Есть! – с готовностью ответил Хо Тяо и отдал честь.

Все внутри словно рухнуло. Жестоко, но ожидаемо. Если кто-то из семьи не слушал отца, он отправлял провинившегося в Тайный сад. И не важно, были это мы с сестрами или наша мать. Сад представлял своего рода тюрьму, но просторную, с обилием комнат и доступом к природе. Сама я множество ночей провела в Тайном саду. Иногда казалось, что его стены стали мне роднее собственных покоев. Место не пугающее, но бесконечно тоскливое.

– И еще, – добавил отец, – казнить всех слуг в этой комнате.

Я подняла удивленный взгляд. Должно быть, неправильно расслышала или не так поняла…

– А ты что думала? – огрызнулся он. – Хочешь, чтобы вся страна узнала, что третья дочь императора – революционерка? Позор! По-хорошему, казнить нужно тебя. Надеюсь, смерть этих людей научит тебя тому, что можно говорить, а что нельзя.

Кровь резко отхлынула от моего лица.

Нет, я все поняла правильно.

В ужасе я посмотрела на слуг, которые уже не сидели на коленях, а лежали, прислонившись лбами к полу, и крупно дрожали. Их животный, болезненный страх был почти осязаем. Пять человек. Обычные люди. Они не имели отношения к нашим семейным разборкам и тому, что я говорила.

Вина за происходящее уже сомкнула пальцы на моей шее, но осознание своей правоты отрезвило. Очевидная абсурдность и несправедливость этой ситуации лишь подтверждала верность моих убеждений. Но здесь и сейчас я бессильна.

– Отец, постойте! – воскликнула я и подползла к нему, схватив за подол расшитого золотом императорского одеяния. – За свои слова отвечать должна лишь я одна! Мои речи не революционные, я просто хочу позаботиться о людях. Разве не в этом обязанность императорской семьи?

Отец бросил на меня гневный взгляд. Казалось, он едва подавил желание пнуть меня в живот.

– Уведи ее!

Глава стражи схватил меня под руки и повел на выход.

Мои плечи затряслись. По лицу побежали слезы отчаянья. Даже словами я никому помочь не могла.

– Вы совершаете ошибку! – кричала я, пока меня тащили. – Будьте хорошим правителем! Вы в ответе за народ, который взяли под крыло!

Хо Тяо выволок меня из кабинета и передал другим стражникам. Они потащили меня через галереи дворца в сторону Тайного сада. Однажды это место может стать моей могилой. И еще неизвестно, что меня погубит: отец или я сама, потому что от бессилия у меня нередко возникали такие мысли.

Дворцовая стража грубо втолкнула меня в Тайный сад. Я чуть не упала, споткнувшись о длинную юбку шелкового платья. Один из стражников тщательно ощупал мои плечи, совершая обыск, и отобрал сумочку на цепочке. Там не было ничего важного: пудреница, духи, расческа. Но меня все равно разозлило, что забрали даже такую мелочь.

Я сжала кулаки, ударила воздух и подошла к деревянным качелям, забравшись на них с ногами. Мгновение спустя я уже горько рыдала, обнимая колени и пряча в них лицо.

Жалкая третья принцесса. От меня никакого толку. Могу только сидеть и рыдать.

Нас отправляют в