Энциклопедический словарь

Изд. Брокгауза и Ефрона

т. XXXI, С-Пб., 1892.

онстантин Павлович — великий князь, второй сын императора Павла Петровича, родился в 1779 г. Воспитывался совместно с братом своим, Александром, под наблюдением бабки, императрицы Екатерины II, и приставленных ею учителей, среди которых самое видное место занимал Лагарп. Во время увлечения Екатерины II греческим проектом Потёмкина Константин предназначался на престол будущей Константинопольской империи, которая должна была образоваться с изгнанием турок из Европы; его даже подготовляли к этой роли.

В царствование Павла Константин участвовал в Итальянском походе Суворова. При Александре I он принимал участие в войнах против Наполеона, и при Аустерлице, равно как и в кампании 1812-1813 гг., командовал гвардией. Со времени аустерлицкого поражения Константин принадлежал, однако, к сторонникам мира с Наполеоном или к так называемой французской партии. В начале кампании 1812 г. он находился при армии, но затем был отослан Барклаем де Толли, с которым у него были постоянные и резкие столкновения, в Петербург. С образованием царства Польского Константин Павлович был назначен в 1816 г. главным предводителем польских войск, но широкие полномочия, ему данные, обращали его скорее в вице-короля, тем более что наместник Зайончек сильно ему подчинялся. Немало усилий употреблено было Константином для организации польской армии, которую он сильно поднял. Но он не успел привязать эту армию к себе и восстановил против себя и сеймовых депутатов, и вообще население Царства. В 1820 г. он развёлся с первой своей женой, герцогиней Саксен-Кобургской Анной, и женился на Иоанне Грудзинской, которую император Александр I возвёл в графское достоинство под именем княгини Лович. Вследствие этого брака Константин отказался от права наследовать после Александра престол, предоставляя последний следующему брату, великому князю Николаю Павловичу. Тайна, в которой сохранялось это отречение при жизни Александра I, дала повод к возникновению смуты, когда император Александр умер. Но Константин остался верен своему отречению. Во время Польского восстания 1830 г. поляки напали на загородный дворец Бельведер, в котором жил Константин Павлович; предупреждённый вовремя, великий князь успел спастись и, став во главе русских войск, отвёл их на границу царства Польского. При усмирении восстания Константин Павлович, находясь под начальством генерала Дибича, командовал русским резервным корпусом. В 1831 г. умер в Витебске от холеры.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

сплаканное лицо, тёмный вдовий наряд, дрожащая рука, теребящая смешной потёртый ридикюль. Что нужно этой женщине от него, ещё мальчика, скромного сына наследника престола? Что повелит он, сорванец, чьим влиянием никто и никогда ещё не пользовался?

Да и что может он? Правда, он пойдёт попросит бабушку, попросит всесильного Платона Александровича Зубова. Ясно же, что эта женщина пришла к нему только для того, чтобы испросить милости, подачки. Едва уловимое презрение, отвращение и внутреннее недовольство отразились на его лице, смешном и курносом. Но он тотчас овладел собой, сделал вид, что внимательно слушает, хотя его большие голубые, немножко навыкате глаза продолжали с немалой долей любопытства следить за всеми движениями просительницы. Отчего она пришла к нему, мальчишке шестнадцати лет, зависевшему от всех и вся, от своих воспитателей и надзирателя за царским детским двором Салтыкова, отчего не обратилась к тем, кто действительно может и хочет сделать что-то для неё...

— Простите меня, ваше высочество, — комкая в руках крохотный платочек, дрожащим голосом заговорила женщина. — Не знаю, хорошо ли я делаю, что обращена... к нам, но мне так много рассказывали о вашем добром сердце, о вашем милосердии, о том, что вы не оставляете без внимания ни одной просьбы...

Константин ещё сильнее насупил свои густые, нависшие над глазами брови, прикрыл веками глаза, сжал пухлые губы.

— Всегда рад помочь, если нужда какая, — растерянно произнёс он в ответ на эту цепь длинных комплиментов и снова удивляясь про себя: кто бы мог говорить этой странной женщине о его милосердии?

Наоборот, все при дворе укоряли его за излишнюю жестокость, за грубость и своевольство, недавно он просидел под арестом едва ли не целый день за то, что сломал руку этому старому ловеласу Штакельбергу, вызвавшемуся помериться с ним силой.

— Наша семья очень старинного рода, — слегка выпрямившись, с гордостью сказала женщина. — Мой муж, Ласунский, был в числе тех, кто стоял рядом с великой императрицей, и много помогал ей...

Ласунский... Что-то далёкое мелькнуло в этом имени. Как будто бабушка когда-то упоминала о нём, но не в связи с тем давним переворотом 1762 года и совсем в другом тоне. Может, он просто путает: ему никогда не было дела до забытых теперь, шумных и торжественных дней, да и когда это было-то, почти тридцать пять лет назад? Далёкая старина, о ней уж никто и не помнил...

— В чём нужда ваша? — стараясь попасть в манеру женщины и немного гордясь собой оттого, что принимает просительницу и даже может повелеть помочь ей, снова повторил он.

— Муж мой умер давно. — Она едва не всхлипнула, и Константин невольно поморщился: он терпеть не мог женских слёз, даже плач маленьких сестёр раздражал и давил его. Сам он никогда не плакал, ему с пелёнок внушили, что плакать — выказывать слабость, а он мужчина, солдат, и это ему не пристало.