Милтон широко улыбнулся.

– Я так и знал, – заявил он. – А тебе… – он замолк, чтобы правильно подобрать слова. – Тебе нравится Одинокий остров?

– Мне не всегда нравится жить на острове в глуши, – ответила ему Инжир. – Но я люблю этот остров. Я… я думаю, это особенное место. Однако мне бы хотелось встретиться с доктором Парадис. Она путешествовала повсюду на своём паруснике, проводя исследования и собирая информацию. Но когда она открыла Одинокий остров, то поселилась здесь, – пожала плечами она. – Думаю, она тоже считала, что это особенное место, пусть оно и опутано лозами. В общем, она одна из тех, кого моя мама считает героем. Поэтому она и согласилась на эту работу, когда ей её предложил доктор Грин. Ну… это была одна из причин.

Инжир замолкла, когда они вышли на песок, и Милтон остановился, чтобы сбросить туристические ботинки (нет ничего хуже песка, попавшего в обувь). Высоко над дюнами возвышались домики, и Милтон увидел дядю Эвана, который нёс в руках гигантскую картонную коробку, и ещё двоих учёных, шедших от причала.

– Это родители Рафи и Гейба, доктор Альварес и доктор Альварес, – сказала Инжир, указывая на двух человек, идущих в сторону домика, расписанного сердечками, светлячками и феями. У главы семейства были вьющиеся тёмные волосы, как у его сыновей, а его супруга носила длинную косу и развевающееся платье в цветочек. У обоих на лицах были улыбки до ушей, и они увлечённо беседовали друг с другом.

– Я не… я не ожидал, что дом Рафи выглядит так, – сказал Милтон. – Или что его родители так выглядят.

Инжир рассмеялась.

– Они стремятся к тому, чтобы иметь связь с землёй и всё такое. Они вроде хиппи. Хиппи, помешанные на насекомых.

– Похоже, их любовь к земле не передалась их сыну, – сказал Милтон. – Как и их жизнерадостный характер.

Инжир снова рассмеялась, и Милтон мысленно похлопал себя по плечу. Может, начало вышло и неуверенным, но зато мама Инжир дружит с его дядей, а сама Инжир любит остров. А после того, как ему удалось заставить её засмеяться два раза подряд, он решил, что настал идеальный момент поделиться с ней деталями своей новой личности, которые её наверняка поразят.

– Возможно, тебе будет интересно узнать, – сказал он, – что я тоже занимаюсь естественными науками. Этим летом я провожу природное исследование для Федерации Флоры и Фауны.

Он указал на нашивку с тремя буквами «Ф» зелёного цвета, составляющими пирамидку, прикреплённую к его жилету (заказанную всего за 25,99 доллара плюс доставка).

– Мы зовем её Три-Ф.

– Три-Ф, да? – сказала Инжир. – И они берут на работу девятилеток?

– Девятилеток?! – ошеломлённо прокричал Милтон. – Мне не девять! Через восемь месяцев мне исполнится тринадцать!

– Ой, прости, – ответила Инжир. – Просто ты… – она на миг замолкла, после чего пожала плечами. – В любом случае, двенадцать лет тоже слишком мало, чтобы устраиваться на работу, ты так не думаешь?

– О, это так, – согласился Милтон. – Пожалуй, я самый юный натуралист в истории. Мне очень повезло, что мне поручили это исследование.

Он вынул свой полевой дневник и пролистал до списка наблюдений, прямо до страницы, где стояла (очень жирная) галочка напротив «комодского варана».

– Видишь? Я уже начал.

Инжир едва взглянула на дневник.

– Ага, конечно, Морской Ястреб, – сказала она. – Слушай, я уже почти дома и собираюсь заходить. И тебе тоже стоит идти домой. Скоро налетят комары, и, поверь мне, тебе не захочется в это время остаться на улице.

Милтон подтянул к себе водонепроницаемые часы, висящие на его разгрузочном поясе.

– Ты только глянь! – воскликнул он. – Уже почти 6 часов. Ты можешь поверить, что я провёл в поисках несколько часов?!

Инжир не ответила. Она уже поднялась на середину дюны, ведущей к домику с жёлтой дверью, в которую Милтон побоялся зайти утром, чтобы проверить домик на наличие электрических розеток.

Электрические розетки. Приставка! Вот что он собирался сделать – найти розетку, – но даже не поднял эту тему.

– Инжир! Стой! – позвал её Милтон. – У вас дома случайно нет электричества?

– Нет, – выкрикнула в ответ Инжир, даже не обернувшись. – Здесь его нигде нет.

Это были ожидаемые, но всё же печальные новости. Впрочем, раздумывать об этом не было времени. Инжир уходила.

– Как насчёт встретиться завтра? – прокричал он. – Ты можешь заняться исследованиями вместе со мной.

– Нет, спасибо. Я живу здесь уже два года, помнишь? Мне не нужен провожатый.

– О, я это знаю! Я имел в виду, что ты можешь показать мне всё здесь. Я даже позволю тебе дать имя одному из новых видов, которые мы обнаружим.

Милтон услышал, как Инжир издала какой-то звук – нечто среднее между вздохом и смешком, но так и не обернулась.

Он не мог позволить, чтобы рестарт закончился так быстро. Он напряг свою накрытую шляпой путешественника голову, чтобы придумать что-то, что убедит её снова провести с ним время.

– Я сделаю тебя соавтором природного исследования, которое отправлю в Три-Ф. И… и это будет настоящее приключение!

Инжир остановилась.

Затем открылась её солнечная дверь, и из домика вышла женщина в тюрбане, из-за которого она казалась ещё выше.

– Эй, Инжирочка, – услышал её Милтон. – Неужели ты сегодня провела время, ступая ногами по земле? – Затем она заметила Милтона. – О, а кто это тут у нас?

– Это Морской Ястреб, – сказала Инжир своей маме.

– Здравствуйте, мэм, – произнёс Милтон, стоя у подножия дюны. – Я как раз пытался убедить вашу дочь сопровождать меня завтра во время научной экспедиции.

– Ой, как мило, – ответила мама Инжир, лучезарно улыбаясь ему сверху вниз.

Затем она посмотрела на свою дочь, взметнув брови. Инжир тоже посмотрела на маму, взметнув брови. Похоже, они обменивались каким-то секретным кодом при помощи языка бровей. Милтон затаил дыхание в ожидании.

Наконец мама Инжир кивнула, а девочка, вздохнув, крикнула ему:

– Ладно, Морской Ястреб! Встречаемся на причале в 7 утра.

Милтон победно вскинул кулак, когда доктор Моррис помахала ему на прощанье, а Инжир закрыла за ними дверь.

Эта фишка с Морским Ястребом на самом деле работала!

Глава 15

Преследуя Ару Милтона

Милтон покинул место встречи с Инжир и её мамой и почувствовал, как огромная невидимая рука тихонько погладила его по голове. Все эти Совершенно Ужасно Кошмарно Гнусно Гадкие мысли даже не думали появляться. Целый год его единственным другом был Морской Ястреб, и вот меньше чем через 24 часа после прибытия на Одинокий остров он сам превратился в Морского Ястреба и завёл друга.

Ну, возможно, завёл.

Он уже почти