Ну, в смысле, без паники, коллеги. Мы с вами творческие личности, нам делать херню по роду деятельности полагается. Иногда.

— Лучше бы не делать, конечно… — пробурчала Ирина.

— Без херни жизнь была бы скучной и предсказуемой, — хмыкнул я. — Короче, ситуация ясна. Если Игорь Андреевич узнает о том, что его подружка сказочной красоты кувыркалась в той самой спальне, в которую он ее поселил, с каким-то более молодым телом, то у нас всех будут неприятности. Да-да, тут я с Иришкой полностью согласен. Если наш первый потенциальный заказчик запустит по сарафанному радио, что мы безответственные мошенники с руками из жопы, то наш путь на ниве рекламных видео если не закончится, то станет несколько… длиннее и тернистее. Это понятно?

Все трое единодушно кивнули.

— Ну вот и ладушки, — кивнул я. — Нет-нет, не расходимся! Сначала дослушайте инструкцию. Про произошедшее сегодня — молчим. Обычная вечеринка, просто потусили после продуктивного труда над сценарием. Дальше… У вас как вообще, любовь на всю жизнь или одноразовая вспышка страсти и больше не повторится?

Кристина уставилась на Беса огненным взглядом. Бес едва заметно вздохнул.

— Можете не отвечать, вопрос риторический, — усмехнулся я. — Но в дальнейшем, если захочется пообжиматься, делайте это не здесь. Чтобы милейший дядя Толя…

— Дядя Жора, — поправила меня Кристина.

— Милейший дядя Жора, — согласился я, — не доложил немедленно Игореше, что к его юной возлюбленной пришел какой-то мужик. В принципе, третий этаж, если спрыгнешь, даже ноги не сломаешь…

— Да поняли, поняли, — ответил Бес и взял подрагивающие ладони Кристины в свои. Девушка, не отрываясь, смотрела на него своими восхитительно-кукольными глазами. Нда, девочка, добро пожаловать в хоровод красоток, кружащихся вокруг не в меру обаятельного Илюхи-Беса.

— И да, еще кое-что, — сказал я, уже поднявшись. — Сцену с поцелуем с балкона на всякий случай снимать не будем. Даже в режиссерской версии. А то между вами, ребята, такая химия, что заказчик даже через экран почувствует растущие на его голове рога. Все, теперь пойдемте уже к шампанскому и что там еще у нас по плану на дальнейший вечер?

Как ни странно, вечеринка даже удалась. Миленько посидели, травили анекдоты, делились впечатлениями о перекосившихся везде ценниках. Без напряжения так, вся компания была весьма юной, их пока не нахлобучило повышенной ответственностью, горизонт планирования у ребят примерно на уровне кончика носа, так что перемены, лихорадящие страну, их ни разу не пугали. Даже скорее забавляли.

Потанцевали под кассету с рок-балладами. Даже Ирину отпустило, хотя в самом начале вечеринки она еще напрягалась и зыркала на Кристину и Беса весьма недружелюбно.

На самом деле, я ее понимал, вот что. Она совершенно законно переживает. Потому что это ее проект. И если я здесь временный пассажир, мои будущие деньги лежат совсем не в этой области, то вот Иришке явно хотелось доказать, что она может. Что справится. Никого не подведет и получит крутой результат. А тут — такое.

Но психовать пока еще никому не помогло добиться успеха. Так что я весь вечер, считай, осторожно наблюдал за ней. Мне-то тоже выгодно, чтобы девушка стала научилась это все организовывать. Чтобы в дальнейшем можно было набрать ее номер и сказать:

— Ириш, нам тут надо клип снять на песню про кошмарные сны заводского механика, организуй нам сценариста и актеров, хорошо?

Я вернулся в реальность из своего воображаемого идеального будущего и опустил глаза вниз, на макушку Ирины, с которой как раз танцевал медляк.

— Вов, спасибо тебе, — тихо проговорила она.

— За что? — улыбнулся я.

— За поддержку, — она подняла голову и посмотрела мне в глаза. — И что в меня поверил еще.

— Всегда рад, милая, — сказал я. — У нас все получится, вот увидишь.

— Получится, — эхом повторила она.

Для разнообразия, вечеринка сегодня была без ночевки. Около половины одиннадцатого Ева шепнула мне, что ей пора домой, потому что завтра у нее экзамен, я вызвался ее провожать. Она пыталась отказаться, мол, посадишь на автобус, дальше сама доеду. Но я пресек эту фигню. Соскучился. Хотелось просто побыть с ней вдвоем, пусть даже в грохочущем сквозь полуночный Новокиневск автобусе.

— У меня остаться не получится, — сказала она. — Отец дома.

— Да я понял, — кивнул я, подавая ей пальто.

— Смотри, как бы тебе обратно пешком идти не пришлось, — хмыкнула она. — Поздно уже.

— Да и пофиг, — я обнял ее за плечи. — Это все равно того стоит.

Мы ушли первыми, остальные тоже уже собирались. Я на секунду подумал, что неплохо бы убедиться, что Бес не остался «выпить чашечку чая», но все на свете не проконтролируешь, так что пусть все идет как идет.

Мы ехали в почти пустом автобусе сквозь темные заснеженные улицы. Водитель мчался, лишь изредка притормаживая, чтобы убедиться, что никто не выходит, а на остановках нет пассажиров. И мчал дальше. Слишком быстро, на мой вкус. Я бы предпочел побыть с Евой чуть подольше.

На последний автобус я все-таки успел. Хотя когда выходил из подъезда Евы уже был морально готов к тому, что придется ловить такси. Прогулка через весь Новокиневск в двадцатиградусный мороз меня вообще никак не привлекала.

Но когда я вывернул из-за дома, то узрел фары грохочущего лиаза с горящим на лбу номером «9». Припустил со всех ног, чтобы оказаться на пустой остановке до того, как водила притопит педаль газа.

Успел.

— Любовь свою домой провожал что ли? — со смешком прокомментировала мое запрыгивание в салон пожилая дама с норковой формовке.

— Ага, — согласился я, восстанавливая дыхание.

— Это хорошо, это правильно! — разулыбалась она, и от глаз ее разбежались лучики добрых морщинок. — Любовь — это всегда хорошо. Любить надо, пока можется.

И вздохнула. Грустно мечтательно.

«Это правда», — подумал я. И так и ехал всю дорогу, как дурак улыбаясь.

В квартире было уже темно, все спали. Я чуть было по инерции не пошел в свою комнату, но вовремя вспомнил, что там теперь обитают супруги Грохотовы, а мое место — на диване в гостиной. Мимоходом злорадно подумал, как им, должно быть, тесно на моей не самой широкой тахте и принялся наощупь раздеваться. Мама позаботилась, и постельное белье уже было расстелено.

Когда я вжикнул ширинкой на джинсах, то почувствовал, как меня обхватили