вставая рядом с Лёхой.

Хватка здоровяка на его руке тут же ослабла.

— Игорь! — заметив меня, воскликнула Катька. — Они опять за своё!

Я посмотрел на здоровяка, и тот не просто отпустил Лёху, но и отступил подальше.

— Вы чего творите, щеглы? — спросил я, оглядывая всю четвёрку внимательным взглядом.

— А ты кто такой? — нагло, ничуть не испугавшись, заявил мне Стас.

Пацан, видимо, привык к безнаказанности, раз отец бандит. Полагает, что может батей прикрываться в любом деле. Ему ещё невдомёк, что за такого сына самому отцу может неслабо прилететь.

Пример Лисицкого здесь показателен. Творил беспредел боярич, а расплачиваться пришлось его отцу.

— Это мой брат! — завила Катька гордо. — И сейчас он вам всем наваляет!

— Да пусть только пальцем меня тронет, — ответил ей Стас, после чего обратился ко мне: — Ты знаешь, кто мой отец?

Я ничего не ответил, демонстративно огляделся и сказал:

— Что-то я его не вижу, — с сомнением произнёс я.

— Так, его здесь нет, — немного растерявшись, пояснил Стас.

— Ну и как он тогда тебе поможет, если его здесь нет? — усмехнулся я.

— Он тебя найдёт, — пообещал теряющий уверенность пацан. — Он Восточный рынок держит!

— И что? — спокойно уточнил я. — Ты-то к тому времени будешь лежать в больнице с переломанными ногами или позвоночником. Не приходила тебе такая простая мысль в голову?

Похоже, Стас ни о чём подобном не думал. Он побледнел, попятился и чуть ли не заорал:

— Ты меня не тронешь!

— Да не ссы, не трону, — вновь усмехнувшись, сказал я. — Ещё я детей не бил. Просто поговорим.

— Не буду я с тобой говорить, — заявил вновь осмелевший пацан. — Отец мой с тобой потом поговорит. Вообще пожалеешь, что в мои дела полез!

— Надо будет, и с отцом твоим поговорю, не проблема, — ничуть не меняя выражения лица, кивнул я. — А сейчас ты мне расскажешь, за что до Лёхи постоянно докапываетесь?

Мне Стас ничего не ответил, зато презрительно бросил Лёхе:

— Жаловаться побежал, зассал?

— Это ты ссышь один на один выйти, постоянно толпой налетаете! — ответил Лёха.

— Нехорошо толпой, — влез я в разговор и, понимая, что выяснять причину старого конфликта смысла не имеет, перешёл к решению текущего и спросил Стаса: — А что, один на один слабо?

— Ничё не слабо, — ответил пацан, но даже таким же детишкам, что наблюдали за происходящим, было очевидно, что слишком уж он неуверенно это говорит. — Просто он нам четверым занозил, вот мы его вчетвером и решили проучить.

— Хорошо, — кивнул я. — Но даже если и занозил четверым, то не по-пацански вчетвером на одного. Чё вы, как шакалы какие-то. Деритесь по очереди. Но мы ещё будем разбираться, кто кому занозил.

Мне не хотелось подводить Лёху к тому, чтобы ему пришлось с ними драться, хотя я был более чем уверен, что перспектива выйти с Лёхой один на один, разве что здоровяка не напугает.

— А они ссыкуны! — неожиданно прервал все мои старания свести конфликт на ноль Лёха. — Я им предлагал раз на раз, зассали!

— Ты гонишь! — возмутился здоровяк. — Давай щас!

— Давай! — тут же согласился Лёха.

Похоже, ситуация начала выходить из-под контроля. Но куда было деваться, насильно, что ли, разнимать? И какая тогда у Лёхи будет репутация? Так моя помощь ему ещё и боком выйдет.

Нет уж, раз без драки на самом деле не разойтись, пусть делают это под моим приглядом. А я уж прослежу, чтобы не покалечили друг друга по дурости.

Катька молча встала рядом со мной, и оставшаяся посмотреть половина класса подошла поближе и замерла в предвкушении.

— Значит так! — сказал я, озвучивая своё решение. — Дерётесь не по беспределу. Между ног не бить, в глаза пальцами не тыкать. Просто до выявления победителя. Увижу, что кто-то правила нарушил, сам такого умника поломаю. Ясно?

— Ясно, — ответили четверо оболтусов хором, смирившись, что от меня так просто не избавиться.

И снова голос Стаса звучал не так уверенно, как пацан хотел.

— С кем будешь драться? — спросил я у Лёхи.

— Со Стасом! — ответил тот.

— Пусть с Генкой сначала дерётся! — заявил Стас и показал на здоровяка.

— А ты что, боишься? — усмехнулся я. — Своего пацана решил под кулаки подставить, а самому чистеньким остаться?

— Да плевать, — неожиданно заявил Лёха. — Сначала буду с Генкой. А потом с тобой!

Здоровяк тут же отошёл на два шага в сторону, Лёха повторил за ним. Они были готовы ринуться друг на друга.

— Погодите! — сказал я им. — Надо определиться, до чего драться будем. До нокдауна я вам не дам. Или до первой крови, или пока один не упадёт на спину или на пузо.

— Пока один не упадёт, — предложил Генка.

— Согласен, — поддержал его Лёха.

— Тогда начали! — скомандовал я.

Толпа одноклассников подошла ещё ближе, чтобы лучше видеть, и встала полукругом. А я положил руку мелкой на плечо и отодвинул подальше, чтобы ей случайно не прилетело в пылу драки.

Здоровяк атаковал первым. Обычным деревенским замахом, вся опасность которого в его силе. Но скорость…

Лёха тупо шагнул в сторону и за счёт длины рук зарядил Гене в лицо. Слабо, но обидно.

Здоровяк психанул и пошёл махать руками по очереди, пока не попал Лёхе в корпус. Но тот даже не согнулся, только поморщился.

Какое-то время они ещё лупили друг друга с остервенением детей, но я оставался спокоен. Лёха вёл, хотя у него и была рассечена бровь, Гена шмыгал разбитым носом и сплевывал кровь из разбитых губ. Нестрашные, просто обидные раны.

Наконец, Лёха поставил точку, опрокинув противника. И удар, не сказать, что очень уж сильным вышел, скорее, Генка просто потерял равновесие и упал на спину, раскинув руки. Но это была чистая победа Лёхи.

— Раунд! — громко объявил я, заметив, что Генка готов подняться и ринуться снова в бой уже безо всяких тормозов.

Встав между соперниками, я дал им время немного успокоиться, после чего обратился к здоровяку:

— Проиграл, Гена?

Тот шмыгнул носом, сплюнул наземь и кивнул.

— Проиграл.

— У тебя есть к