историю сложной человеческой тоски и сожаления в рамках очень требовательной формы. Красота этого стихотворения отчасти заключается в напряжении между маленькой упаковкой и большой эмоциональной и повествовательной сценой, которую она содержит. Мы чувствуем, что история рискует вырваться за пределы своего сосуда, но, разумеется, этого не происходит. Сосуд, форма сонета, на самом деле становится частью смысла стихотворения.

Вот почему форма имеет значение и почему профессора обращают на нее внимание: она просто может что-то значить. Будет ли каждый сонет состоять всего из двух предложений? Нет, это было бы скучно. Все ли они будут использовать эту схему рифмы? Нет, и, возможно, у них даже нет рифмы. Существует так называемый пустой сонет, "пустой" означает, что в нем используются нерифмованные строки. Но когда поэт решает написать сонет, а не, скажем, эпический "Потерянный рай" Джона Мильтона, это не потому, что он ленив. Один из старых французских философов и остроумцев, Блез Паскаль, извиняясь за то, что написал длинное письмо, говорил: "У меня не было времени написать короткое". Так и сонеты - короткие стихи, на которые уходит гораздо больше времени, потому что все должно быть идеально, чем на длинные.

Я думаю, что мы обязаны замечать, что поэты пошли на это, а также сами должны понимать природу того, что мы читаем. Когда вы начинаете читать стихотворение, обратите внимание на форму.

 

Где я видел ее раньше?

Одна из самых приятных вещей в работе профессора английского языка заключается в том, что вы постоянно встречаете старых друзей. Однако для начинающих читателей каждая история может показаться новой, и в результате опыт чтения оказывается весьма разрозненным. Подумайте о том, что чтение, с одной стороны, похоже на одну из тех работ в начальной школе, где вы соединяете точки. Я никогда не мог увидеть картинку на рисунке с точками, пока не вписывал практически все линии. Другие дети могли посмотреть на страницу, полную точек, и сказать: "О, это слон", "Это локомотив". Я же видел точки. Я думаю, что отчасти это предрасположенность - некоторые люди лучше других справляются с двухмерной визуализацией, - но в основном это вопрос практики: чем больше рисунков с точками, тем больше вероятность того, что вы рано распознаете дизайн. То же самое с литературой. Отчасти распознавание образов - это талант, но многое зависит от практики: если вы достаточно много читаете и вдумываетесь в прочитанное, вы начинаете видеть шаблоны, архетипы, повторы. И как в случае с картинками среди точек, нужно научиться искать. Не просто искать, а где искать и как искать. Литература, как заметил великий канадский критик Нортроп Фрай, вырастает из другой литературы; поэтому мы не должны удивляться тому, что она также похожа на другую литературу. Читая, запомните: не бывает полностью оригинальных произведений литературы. Узнав это, вы можете отправиться на поиски старых друзей и задать сопутствующий вопрос: "Где же я ее раньше видел?".

Один из моих любимых романов - "В погоне за Каччиато" (1978) Тима О'Брайена. Как правило, он нравится и обычным читателям, и студентам, что объясняет, почему он стал многолетним лидером продаж. Хотя жестокость сцен вьетнамской войны может оттолкнуть некоторых читателей, многие оказываются полностью поглощены тем, что поначалу считали просто отвратительным. Что читатели иногда не замечают, увлекшись историей (а это отличная история), так это то, что практически все в ней взято откуда-то еще. Чтобы вы не пришли к выводу, что роман каким-то образом является плагиатом или менее чем оригинальным, позвольте мне добавить, что я нахожу книгу дико оригинальной, что все, что О'Брайен заимствует, имеет смысл в контексте истории, которую он рассказывает, тем более что мы понимаем, что он использовал материалы из старых источников для достижения своих собственных целей. Роман состоит из трех взаимосвязанных частей: первая - реальный рассказ о военном опыте главного героя, Пола Берлина, вплоть до момента, когда его однополчанин Каччиато сбегает с войны; вторая - воображаемое путешествие, в котором отряд следует за Каччиато в Париж; и третья - долгий ночной дозор на вышке у Южно-Китайского моря, где Берлину удаются эти два весьма впечатляющих умственных подвига - память с одной стороны и изобретательство с другой. С реальной войной, поскольку она действительно имела место, он ничего поделать не может. О, он ошибается в некоторых фактах, некоторые события происходят не по порядку, но в основном реальность накладывает на память определенную структуру. А вот поездка в Париж - это уже другая история. Собственно, это все истории, или все те, которые Пол прочитал за свою молодую жизнь. Он создает события и людей из известных ему романов, рассказов, историй, в том числе и своих собственных, причем делает это совершенно непроизвольно - фрагменты просто возникают из его памяти. О'Брайен дает нам замечательный взгляд на творческий процесс, на то, как пишутся истории, и большая часть этого процесса заключается в том, что вы не можете создавать истории в вакууме. Вместо этого в голове мелькают кусочки детских впечатлений, прочитанных книг, всех фильмов, которые писатель/создатель когда-либо видел, споров с телефонным адвокатом на прошлой неделе - словом, всего, что таится в глубинах сознания. Некоторые из них могут быть бессознательными, как в случае с главным героем О'Брайена. Но в целом писатели используют предшествующие тексты вполне осознанно и целенаправленно, как это делает сам О'Брайен; в отличие от Пола Берлина, он осознает, что черпает из Льюиса Кэрролла или Эрнеста Хемингуэя. О'Брайен обозначает разницу между романистом и персонажем в структурировании двух повествовательных фреймов.

Примерно на середине романа О'Брайен заставляет своих героев провалиться в дыру на дороге. Мало того, один из персонажей впоследствии говорит, что способ выбраться - это упасть обратно. Когда это сказано так прямо, вы автоматически вспоминаете Льюиса Кэрролла. Падение в яму - это как Алиса в Стране чудес (1865). Бинго. Это все, что нам нужно. И мир, который отряд обнаруживает под дорогой, сеть вьетконговских туннелей (правда, совсем не похожих на настоящие), с офицером, приговоренным к заключению за свои преступления, - это такой же альтернативный мир, как и тот, с которым сталкивается Алиса в своем приключении. Как только вы узнаете, что книга - мужская книга, причем военная - заимствует ситуацию из книг Льюиса Кэрролла об Алисе, все становится возможным. Поэтому читатель должен переосмыслить персонажей, ситуации, события в романе. Вот это похоже на Хемингуэя, это - на "Гензель и Гретель", эти два - на события, произошедшие во время "настоящей" войны Пауля Берлина, и так далее по нарастающей. После