litbaza книги онлайнТриллерыСорок третий номер... - Дмитрий Герасимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 85
Перейти на страницу:

Шли годы, надежда моя не угасала, и однажды случилось чудо…

– Вот твой шоколад, любимая, – вернувшийся с кухни Николай протянул Кире кружку.

Та взяла ее, не открывая глаз, и приложила палец к губам:

– Тс-с…

– Однажды, в конце восьмидесятых, случилось чудо, – повторил отец. – Я разговорился на рынке с женщиной, торговавшей сигаретами. Слово за слово… Выяснилось, что она год как освободилась из колонии. Отбывала наказание по валютной статье, а потом ей еще прибавили за что-то… Словом, десять лет отбарабанила. Она рассказала: была, говорит, у нас женщина – одни ее считали сумасшедшей, другие – чуть ли не святой. Не от мира сего была. А срок тянула за убийство. Прикончила предателя, сексота. Отомстила за своего возлюбленного… – Отец часто заморгал и шмыгнул носом. – Это я потом догадался, что обо мне речь… А тогда, на рынке, меня словно ледяной водой окатило. Словно, голос какой-то внутренний проснулся и нашептывает мне: спроси, как звали ту странную женщину. Я говорю торговке, не помнишь, мол, имя той несчастной? Она отвечает: как, мол, не помнить, хорошо помню. Называет мне имя, и у меня сердце прямо под ноги ухнуло. И слезы из глаз. Торговка даже перепугалась. Я говорю ей: милая, а какова судьба той женщины? Не праздно спрашиваю, жена она мне, мною потерянная, тому уж как пятнадцать лет! Та – тоже в слезы. Говорит: а ведомо тебе, что она дитя родила в пересыльной тюрьме? Я рот открыл, хочу что-то сказать, а не могу. Дыхание перехватило. Как, дитя, – спрашиваю, – когда? Торговка отвечает: это, мол, еще до моего появления на зоне было, но вроде бы в семьдесят четвертом году ребеночек родился. Женского полу. Названа Кирой. А отчество и фамилия – по отцу, как заведено. Оказывается, только год дитю положено было с мамкой находиться в тюрьме. А потом – в дом малютки. Потому что срок у мамки верхний. Выше не дают. Выше только стенка, ИМН…

У Киры из-под закрытых век выкатилась слеза. Николай обнял жену. Отец помолчал, словно собираясь с силами, чтобы закончить нелегкий рассказ, и вздохнул:

– После того как ребеночка у нее забрали в детский дом, она, горемычная, еще семь лет прожила… И тихо-тихо ушла… На зоне говорили, мол, пришла из ниоткуда и ушла в никуда. Исчезла, словно и не была. Но оставила после себя самое главное свидетельство своей жизни и своей любви – дочь. Она сама говорила: мне надо, мол, сделать одно важное дело на этой земле, и я уйду… – Отец вытер рукавом глаза. – Вот так моя нечаянная радость обернулась горем, а горе – новой радостью: у меня растет дочурка! Где-то на земле ходит, дышит, смеется, плачет частичка меня. Бросился я искать ее по детским домам. Запросы слал, письма строчил в официальные организации. Я ведь не знал даже, где эта пересыльная тюрьма находится, в каком городе? Через три года мытарств и чиновничьих отписок получаю наконец ответ: город Петрозаводск, детский дом такой-то… Прилетел сюда как на крыльях, без труда отыскал приют, сразу – к директору. А он мне: опоздали, папаша, девочка ваша повзрослела, окончила школу с отличием и… покинула нас. Я говорю: где мне теперь искать ее? Тот пожимает плечами: в Москву она собиралась, учиться на журналиста. Способная дочка у вас…

– Да… – всхлипнула Кира. – Я хотела в столицу ехать, поступать в университет, но в самый последний момент осталась в Петрозаводске… Вот она, судьба… Получается, сама себе отсрочила свидание с отцом еще на несколько лет!

– Чего уж, – покачал головой тот. – Главное – встретились. А тогда я даже не ведал, с чего начинать. Как в этой Москве, огромной и бестолковой, искать маленькую, хрупкую девочку? Но – поехал. Все институты пешком обошел… Без результата. А потом мне говорят: не унывайте, папаша, двадцатый век на дворе, интернеты всякие… Если, мол, и впрямь журналистом стала девочка ваша – вмиг отыщется. И точно. В девяносто восьмом статью мне показывают. Про остров Хойту…

– Ой, – Кира поморщилась, – не вспоминай, пожалуйста, про ту жуткую публикацию. У нее были трагические последствия.

– Для кого-то, может быть, трагические, – возразил отец, – а для меня – счастливые. Я нашел свою девочку! Свою маленькую Киру. Нашел, чтобы не расставаться с ней уже никогда!..

В комнате повисла тишина. Было слышно, как вода капает из крана на кухне, постукивая по сложенным в раковине кастрюлям. Отец сидел, опустив голову, Николай обнимал жену и гладил ее руки, а та, не открывая глаз, беззвучно плакала. Каждый думал о своем и, в то же время, – о главном: о том, как странно и причудливо тасует жизнь колоду человеческих судеб, как пестро смешаны в ней картинки радостей и трагедий, черная масть безысходности и красная – надежд.

Тяжелый бархат тишины неожиданно треснул пополам, разрываемый холодным лезвием опостылевшего Green leaves. Все трое вздрогнули. Кира нехотя сползла с кресла, достала из сумочки мобильник и похолодела: в окошке дисплея мигало настырное Vitjusha.

– Кто там? – насторожился Николай.

– Это Виктор, – вздохнула Кира. – Вероятно, хочет поблагодарить за приятный день…

– Дай, я отвечу, – муж решительно протянул руку.

– Не нужно. Я сама за себя отвечу, – и она поднесла трубку к уху. – Алло…

– Жду тебя завтра в прокуратуре ровно в десять, – голос Виктора был сух. – И без фокусов. Иначе вызову повесткой.

– Я буду, – пообещала Кира. – Ровно в десять…

На следующее утро она надела темно-синее платье до колен, недавно подаренное ей мужем, собрала волосы на затылке в «хвост» и заколола наверх.

«Пусть видит, что я ничуть не напугана и не уязвлена вчерашним недоразумением, – решила Кира. – Буду вести себя естественно и непринужденно».

Но одно дело – принять решение, и совсем иное – заставить себя ему следовать. Она расплескала кофе, пока готовила себе завтрак, выронила нож, рассыпала соль и, в довершение всего, так и не притронулась к еде. Руки предательски дрожали, а сердце выпрыгивало из груди.

Нет, это невыносимо! Она чувствует себя виноватой, хотя ничего не натворила, она поставлена перед необходимостью оправдываться, хотя объяснять нечего!

На кухню зашел Николай. Он был в свежевыглаженной голубой сорочке с шелковым синим галстуком.

– Мы сегодня в одинаковых тонах, – слабо улыбнувшись, заметила Кира.

– Верно, – кивнул муж. – Потому что я еду с тобой.

– Это совершенно лишнее, – запротестовала она. – Да тебя и не пустят в прокуратуру!

– Мне так спокойнее. – Николай поджал губы, как делал всегда, когда хотел опередить возражения. – А если не пустят, подожду тебя во дворе, на лавочке. Не спорь, любимая.

– Одобряю, Коля! – Отец появился на кухне в футболке и серых тренировочных брюках. По его лицу было заметно, что минувшую ночь он провел без сна. – Наша девочка нуждается сейчас в поддержке. И никто этого не сделает лучше, чем самые родные и близкие люди.

Путь до прокуратуры они проделали, не проронив ни слова. Николай уверенно вел машину объездными путями, по переулкам и дворам, чтобы избежать утренних пробок. Когда в конце улицы показалось розовое здание, Кира испуганно сжала холодными пальцами руку мужа.

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 85
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?