– Об этом говорили по телевизору.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– Я про ту, про вторую.

– Бросила машину и убежала.

– Машина тоже ворованная?

– В том-то и дело, что – нет. Ее собственная.

– Зачем же она сбежала?

Курамшин пожал плечами:

– Не знаю.

– Ее легко вычислить по машине.

– Возможно, в какой-то момент что-то пошло не так. – Старик придвинул конверт. – Все данные на нее – здесь.

– При чем тут я?

Курамшин удивленно привстал и снова сел на свое место.

– Что за вопрос? – Он снова закашлялся и схватился за дыхательную маску. Через минуту продолжил: – Во-первых, я многое о тебе знаю. Во-вторых – открой конверт и сам посмотри.

Молодой человек открыл конверт и взглянул на бумаги:

– Но ведь это же…

– Теперь понял? – Вопрос Курамшина означал только одно: он констатировал свершившийся факт, как его согласие.

Молодой человек спросил:

– Что нужно от меня?

– Найти ее.

– Потом?

– Пусть назовет имя убийцы.

– Ну предположим…

– Не забывайся. – Курамшин недовольно поморщился. – Тебя сюда позвали не для того, чтобы ты сомневался. После того как назовет имя убийцы, а лучше имя заказчика, сделай так, чтобы ее никто не нашел. Главное, не опоздай.

– В каком смысле?

– Сделай все, чтобы ее не нашли раньше тебя.

– Полиция?

– Хозяева. Те, кто ее послал.

– Ненужный свидетель. Понимаю. – Молодой человек еще раз просмотрел бумаги. – Не думаю, что она сидит у себя дома.

– И я тебе больше скажу – в городе ее уже нет. Билетов на ее имя не продавали: ни в самолет, ни на поезд. Как видно, уехала на машине. – Курамшин протянул руку и постучал узловатым пальцем по документам. – В Москве остался только отец. На него время не трать. Им будут заниматься другие. Там, на синем листочке, есть номерок: по нему раз в день ты должен звонить и получать свежую информацию. – Он откинулся на спинку и, задыхаясь, сказал: – Ну давай…

– Что?

– Звони.

– Сейчас?

– При мне позвони.

Молодой человек достал свой телефон и набрал номер, записанный на синем листке.

– Алло… – после чего замолчал.

Когда он дал отбой, старик спросил:

– Ну что?

– Этой ночью она перешла через таможенный пункт Патерниеки на территорию Латвии.

– Есть номер автомобиля?

– Есть. – Молодой человек перешел к делу. – Что у нас по деньгам?

Курамшин швырнул ему ручку:

– Сам напиши.

Записав на конверте сумму, он показал ее старику. Тот, соглашаясь, кивнул:

– Половину – сейчас, вторую половину получишь, когда все закончишь.

Молодой человек энергично потер руки. Раздался странный звук, как будто он крутил в ладонях какую-то трубку.

– Договорились.

Не замечая протянутой руки, старик прижал к лицу маску и тяжело задышал.

Под вечер собрались уезжать из Зарасая. Хозяина дома не было, и Сергею Вешкину самому пришлось открывать решетчатые ворота. Бодрая овчарка с пониманием наблюдала из вольера за тем, как выезжает машина. Голос подала только тогда, когда закрылись ворота, надо понимать – на прощание.

– Едемте в Вильнюс, – оживленно проговорила Настя. – Мне одна подруга рассказывала…

– Нет! – Сергей Вешкин ответил безо всяких любезностей, не дожидаясь, пока Настя договорит, о чем рассказала подруга. – Чтобы попасть в Вильнюс, нужно сделать изрядный крюк. Наша задача – как можно быстрее проехать Литву и Польшу.

– Вокруг столько интересного, не понимаю, куда нам спешить.

Однако Вешкин стоял на своем:

– Ужинаем в Каунасе. Дальше – без остановок.

– Все так плохо? – спросила Дайнека.

Она сама знала ответ, поэтому Сергей промолчал.

– Не понимаю, для чего так спешить! – В голосе Насти звучал непримиримый протест.

Ее не услышали или не захотели услышать. Следующие два часа они ехали молча, любуясь спокойными литовскими пейзажами. За окном автомобиля проносились редкие хутора в два-три дома, неширокие реки и поселки с типовой, еще советской застройкой.

В Каунас прибыли до наступления темноты, но ресторан, который бы еще работал, нашли с трудом. До его закрытия оставалось совсем немного. Разговор с официантом не вышел – тот не знал ни русского, ни английского. Когда появился менеджер, выяснилось, что и он не владеет ни одним из этих языков.

– Велком в Гандурас! – зло проронила Настя.

Сидевшие за соседним столом литовцы чуть напряглись.

– Давай обойдемся без лозунгов, – сказала Дайнека и первой, методом тыка в меню, сделала заказ.

Когда ужин принесли, они единодушно решили, что еда в литовском ресторане не хуже московской, а кофе – значительно ароматнее.

– Но все равно не такой, как в Италии, – проговорила Дайнека.

На что Сергей Вешкин ответил:

– В Италии – все лучше.

– Давайте махнем в Париж! – продолжила Настя. – Вот где хороший кофе!

Дайнека опустила глаза, и лишь Сергей тихо сказал:

– Сначала проедем Польшу.

Сказано – сделано, уже через час автомобиль Вешкина пересек польско-литовскую границу и устремился к Варшаве. Посовещавшись, все трое решили, что было бы неправильным хотя бы одним глазком не посмотреть на Варшаву, а потом и на Краков. К слову сказать, Варшава не произвела на них должного впечатления, возможно, потому, что через нее проехали ночью.

И вот наступил момент, когда ни у кого из них уже не было сил ехать дальше, и Вешкин засыпал за рулем. Километрах в двухстах от Варшавы попался двухэтажный мотель, похожий чем-то на альпийское шале. Его название состояло из нескольких цифр, которые вряд ли запомнишь.

На автомобильной стоянке их встретили две собаки, которые вместе с гостями проследовали в вестибюль мотеля и даже сопроводили их до номеров в цокольном этаже.

То, как был устроен этот мотель, заслуживает отдельного описания. Надземная часть в два этажа не производила особого впечатления – мотель как мотель. А вот подземная представляла собой колоссальное бетонное сооружение, хитроумно скрытое под землей. Туда, вниз, вела железобетонная лестница, которая заканчивалась в гигантском коридоре, пронзившем спинальной осью все подземное сооружение. Коридор углублялся к центру, но по торцам выходил на поверхность земли таким образом, что через широкие ворота, и с одной, и с другой стороны, в него могла заехать крупногабаритная грузовая машина. Многочисленные двери вели из коридора в номера для гостей.