— Сразу после приезда ментов. Кстати, из клуба никто не выходил.

Кайро провел ладонью по своей шевелюре, прошелся пятерней, как скребком, по щетинистому квадратному подбородку.

— Нужно выяснить все, что возможно, про аварию на мосту Лейтенанта Шмидта, — первым нарушил я паузу.

— Если она была вообще, эта авария, — отозвался Кайро.

«Волгу» Витьки Липатова я увидел сразу, как только въехал во двор своего дома. Мать честная! Забыл… Из головы вон вылетели наши с ним посиделки… Я взглянул на часы на приборной панели своего «порше». Было без четверти двенадцать. Липатов, мой дружище бесценный!

Заглушив мотор, я вышел из машины и направился к «Волге». Под ее днищем на промасленном халате лежал Витька. У него на брюхе стояла тусклая двенадцативольтовая переносная лампа.

— Загораем? — постучал я по крышке капота.

Липатов выполз из-под машины, принял подобающее человеку вертикальное положение, не спеша обтер куском ветоши грязные руки и молча ткнул указательным пальцем в циферблат наручных часов.

— Извини, дорогой, задержался. Работу, надо сказать, ты мне устроил классную, ничего не скажешь! Что с тачкой?

Как обычно, фильтры! — отмахнулся Витька. — До тебя доехал, а назад — не заводится. Только сейчас закончил. — Он нагнулся, сграбастал халат вместе с инструментами, переносной лампой, мотком изоленты и отнес в багажник. — Не машина, а пылесос какой-то! Черт бы ее побрал! Давай капитально посидим и отдохнем. Я завтра выходной.

— Давай! — вякнул я без особого энтузиазма. — Хотя мне в ближайшее время выходной явно не светит…

— Ты чего, Кирсан, заболел? Смурной такой!

— Нет, с чего ты взял. Пошли возьмем водки. Надо снять стресс и помянуть нашего с тобой президента.

У Липатова глаза стали квадратными.

— Мишку Золина? — выпалил он на выдохе, не меняя выражения лица. — Это что же… Большой Папа ласты склеил? Когда?

— Совсем недавно. Труп, наверное, еще не совсем остыл. Михаил Александрович Золин скоропостижно скончался прямо на моих глазах.

— Да ты что! Рассказывай! — заорал Витька.

Я обстоятельно, со всеми подробностями, доложил, как было дело.

— Замочили!!! — гаркнул Липатов и взмахнул руками, как крыльями. — Как пить дать замочили! Мужик здоровый как бык! А что менты?

— Менты безмолвствуют! — Я пожал плечами и тяжело вздохнул. — Завтра позвоню капитану. Узнаю про результаты вскрытия. Хотят оставить нас с тобой без зарплаты, представляешь?

— Свинство! — подытожил Витька, закрывая на ключ двери служебной «Волги».

— Ладно, пойдем выпьем. Вот только машину в гараж загоню. Ты где собираешься ночевать? У меня? Учти — завтра встаю в шесть тридцать.

— Посмотрим, как карта ляжет! — засмеялся Липатов. — Если градус пойдет хорошо, останусь у тебя. Нет — поеду домой. Хотя мосты к тому времени уже разведут! — подвел итог своим рассуждениям мой закадычный приятель.

Вскоре мы не спеша топали к ночному гастроному.

— Слушай, Витек, почему ты не сказал мне, что прежнего шефа охраны расстрелял киллер? — спросил я, закуривая, наверное, тридцатую за сегодняшний день сигарету. — Другом еще называешься!…

— Потому что впервые это слышу, — чуть помедлив, ответил Липатов. — С чего ты взял, что его расстреляли?

— Сначала секретарша Кристина сказала, потом сам Такарский. Только этот хитрый лис почему-то юлил как уж. Будто бы мой предшественник погиб при невыясненных обстоятельствах в нерабочее время… Скорее всего, бывший коммуняка Сергей Сергеевич поостерегся говорить правду: а вдруг я испугаюсь и укачу на озеро ловить лещей? Правда, спустя пару часов Алекс Кайро расставил все точки над "i".

Липатов засмеялся:

— Знаешь, Кирсан, иногда мне кажется, что там, где появляешься ты, того и жди на свою жопу приключений. Разве не так?

— Скажешь тоже!

Мы свернули за угол. Круглосуточный магазин сверкал огнями. Неподалеку топтались какие-то бритоголовые субъекты. Они то и дело озирались по сторонам и гоготали.

Всякий раз, когда я встречаю на улицах ночного Питера таких приблатненных субчиков, после третьей бутылки пива воображающих, будто они Шварценеггеры, я вспоминаю армию, своих сослуживцев и наше спецподразделение. У нас из гонористых дворовых шпанят отцы-командиры в считанные дни делали настоящих парней.

Когда мы переходили улицу, у магазина остановился малолитражный «форд». Из машины вышла темноволосая девушка в черной кофточке и белой юбке с разрезом. Четверка бритоголовых мгновенно оживилась. Тот, что постарше, что-то шепнул дружкам, и они, окружив девушку, стали теснить ее к арке соседнего дома.

— Сейчас что-то будет, — бормотнул Липатов, — а у меня контактные линзы…

— А у меня с утра руки чешутся… И этих «скинхедов» я сейчас отмудохаю!

Один из бритоголовых вырвал из рук девушки сумочку и достал ключи от машины. Остальные заржали, схватили девчонку под руки и, улюлюкая, поволокли ее назад, к машине.

— Э-эй, пионеры, куда это вы мою сестру тащите? — заорал я и бросился наперерез. — Задержитесь на минутку, отличники!

В несколько прыжков я настиг идейного вдохновителя «нехороших» юнцов, схватил его за руку и заломил ее за спину. Он попытался лягнуть меня в пах.

Я молча ткнул его кулаком под дых, и «мальчик» затих.

И тут в развитие событий вмешался Витька. В нем проснулся артистический талант, которому позавидовал бы сам Станиславский.

— Стоять, милиция!!! — заорал он.

Его правая рука скользнула под левую полу пиджака, и через секунду пальцы крепко сжимали вороненую рукоять газового пистолета. Вот уж этого я от него не ожидал! Липатов направил ствол пистолета прямо в лоб парня, державшего девушку под руки.

— Значит, так, доходяги! — Он смачно харкнул себе под ноги. — Сейчас все резко присели и мордой в асфальт! И не злите меня! Нервы и так ни к черту… Считаю до двух, потом стреляю! — уже совсем спокойно закончил Витька, не спуская глаз с застывшей на месте четверки.

Признаться, я в тот момент подумал, что благодаря находчивым действиям моего приятеля инцидент будет исчерпан и подонки ретируются. И от этой мысли мне почему-то стало досадно. Так хотелось выпустить пар, и вот на тебе!

Но едва в моей голове пронеслись эти мысли, как расклад сил резко изменился. И далеко не в нашу с Липатовым пользу. Второй из тех, кто по-прежнему держал за руку девушку, выхватил нож и приставил ей к горлу холодно блеснувшее лезвие. Я аж растерялся от такого расклада. И тут же переросток снова лягнул меня в пах, вырвался, отбежал к своим и крикнул: