После чего Кристина коснулась своими теплыми губами моей небритой щеки и тут же исчезла.

Наконец-то на четвертом десятке жизни произошло то, что принято называть настоящим счастьем. Прекрасная Кристина. Диковинный континент с самыми экзотическими в мире животными. И как все просто произошло… А я — то дурак!…

Проходя мимо больничного корпуса, я снова решил поправить боковое зеркало, диапазон которого так нечаянно расширил.

Это зеркало — стало настоящим героем дня. Я сразу увидел в его стекле две фигуры в черных кожаных куртках и таких же черных джинсах. Разумеется, на них были полумаски.

Было уже достаточно темно, и киллеры надеялись подобраться ко мне незамеченными.

Времени для контрдействий больше не оставалось; и тут мне в башку пришло неожиданное решение. Я не бросился ничком на пожухлую траву и не стал кататься по земле, стреляя на ходу.

Передо мной было зеркало «рено».

Я неожиданно и резко лег навзничь, корректируя свою стрельбу по отражениям киллеров в зеркальном стекле; отработал всю обойму через свою голову, даже не оборачиваясь.

Оставив последний патрон (на всякий случай), я осторожно перевернулся, так же осторожно поднялся…

Оба тела были недвижны. Впрочем, нет — одно шевелилось.

Я подошел к нему и сразу узнал его, хотя «церберовский» охранник был на этот раз без униформы.

Я почему-то никак не мог запомнить его имя — он мне запомнился только тем, что все время ошивался возле Кристины.

— Это все она, тварь, устроила… — прохрипел охранник. — Кристина — племянница Большого Босса… Босс мне приказал все обделать самолично. Но сучка эта навязалась, устроила тут показательную пальбу.

— Ну, с Боссом все ясно. А Кристине-то это зачем?

— Ревновала она тебя к какой-то Лике…

Это были последние слова издавшего предсмертный хрип охранника.

Да, выходит и утконосая Австралия оказалась обыкновенной подсадной уткой. А я — то губищи раскатал!…

Все кончено. Раскатовские молодчики не дадут мне житья. Неужели и впрямь придется сматываться в Канаду?

— Прощай, прекрасная Кристина! Прощай, диковинная сумчатая Австралия! Прощайте, русские березки… Прощай, и охрана — а жаль, любил я это дело.

Стоп! А как же моя неизбывная любовь к Лике? Может, еще не поздно все поправить? А как же этот гребаный генерал Раскатов? Этот мерзавец явно зажился на этом свете.

Нет, все-таки, видимо, рано мне делать ноги из Питера…