На этом Мара не остановилась. Я почувствовал очередной рывок и резь в области шеи.

Движения вампира были молниеносными. В этот раз она сорвала с меня крест. Цепочка порвалась, именно она и резанула кожу на шее. Несколько звеньев упали на землю.

На этот раз Мара болезненно сморщилась, когда сжала крест в своей пятерне. К тому же артефакт вспыхнул синим пламенем, которое сразу же перекинулось на кисть девушки. Кожа на руке вампира почернела и стала осыпаться серым пеплом.

Вампирша, явно испытывая сильную боль с силой подула на пламя.

«Чё бля вообще происходит⁉»

В моей голове возмущенный крик. Святой или магический огонь, что пожирал плоть высокоранговой нежити угасал. Эта сука, по-другому я ее назвать не могу, просто потушила его, подув.

— Что теперь?

Мара снова улыбалась, а кожа ее руки, в которой она до сих пор держала мой крест, приобретала обычный для вампира бледный цвет. Раны и ожоги затягивались у меня на глазах.

— Не такой уж он и верующий, — фыркнув она отбросила крест и глянула на мужика, что все еще стоял на краю поляны и гладил по шее монстра, что совсем недавно был моим конем. — Так себе святоша оказался. Больше фарсу и гонору было. До старых фанатиков Золотого дракона им далеко.

— Согласен, — улыбнулся в ответ темный. — Измельчал нынче святой люд. У них остались только символы. Ими они заменили веру…

«Это что подсказка?»

Я вспомнил один старый фильм. Не помню, когда и где я его смотрел, но там была схожая ситуация. Главный герой вступил в схватку с вампиром и пытался защититься распятием. Однако кровосос с легкостью вырвал его из рук и заявил, что все дело не в распятии, а в вере того, кто держит его. Настоящая искренняя вера, именно она дает силу атрибутам и символам, которые олицетворяют эту самую веру.

На моих губах появилась легкая улыбка. Я опустился на колени, сложил руки перед грудью в молитвенном жесте и опустил голову. Страха поражения больше не было. Я ведь неумирающий, и, если сейчас вампир убьет меня, я просто воскресну в собственном замке в заклинательном покое. Жаль будет только одно — я провалю уникальное задание. Но другого выхода из сложившейся ситуации я не видел, так что в моих движения и позе было немного театральности.

Я уже было начал читать молитву, что применил против призраков, но из моих уст полились совсем другие слова.

Верую в Бога Единого, несущего Истинный Свет всем существам разумным и неразумным. Тварям и гадам земным, видимым и невидимым.

Рожденного прежде всех своих сестер и братьев единоутробных.

Небесный Свет от Света Божьего. Одна только Истина от Слова Божьего. Рожденного, не сотворенного от одной плоти с Создателем и Творцом Всего Сущего.

Верую в Свет Истинной Церкви, что Господом ради нас человеков и ради спасения нашего нощно во трудах праведных и на пути правды и истины корпят и маются.

Во Славе Единый грядущей, что судить будет живых и мертвых, ибо в стараньях и вере нашей придет царствие Его на земле. И Царствию тому не будет конца.

Верую в Эльрата, дыханием своим дарующему жизнь. Верую в Первое крещение для прощения грехов и отступи от мрака Бездны адовой.

Верую сердцем и душой, кои и отдаю на суд Его и положу на алтарь ради Веры Его.

Аминь.

Первые несколько секунд ничего не происходило, а может и происходило. Глаза то я закрыл, когда начал читать молитву и ничего не видел. Зато слышал.

Услышал болезненный вскрик и злобное шипение. Открыл глаза и поднял голову, продолжая читать. Правда едва не сбился, когда увидел то, что вызвало злобное шипение у вампирши.

Прямо передо мною, стоявшим на коленях, в воздухе, отделяя меня от девочки-монстра, сиял серебристый крест. Большой такой крест. Не меньше метра в высоту. Он был словно соткан из лунного света, и его сияние было ярче ночного светила. Слабо светился и мой крест, брошенный Марой на землю. Кстати, земля под моим крестом исходила черным дымом. Видимо полянка и дом были не совсем «чистыми».

Вампира неслабо так корежило под магическим светом, что исходил от созданного мною креста. Слова плавным речитативом лились из моих уст, и с каждым следующим сияние становилось ярче, а лицо монстра перекашивали боль и злоба. При этом она, испытывая наверняка адские муки, не сбегала, а шипела и прикрывала обгоревшими руками свое лицо.

Я бросил взгляд на темного, который все так же стоял у деревьев и с улыбочкой наблюдал за происходящим. Его явно забавлял наш поединок с вампиршей. Хотя трудно назвать поединком действо, когда один из противников стоит на коленях, а другой по силе значительно превосходит своего оппонента. Но все же, как мне кажется, я брал вверх над вампиром.

Мара уже не просто шипела и строила гримасы, она начала подвизгивать и подвывать, а спустя пару секунд, после того как сияние идущее от креста стало белым, заорала и рванула к дому. Вот только убежать ей не позволили.

Кто? В душе не рыбачу!

Я продолжал декламировать текст, что возникал у меня в голове, повысив твердость и громкость голоса. Встал с колен и с неподдельным интересом смотрел, как свет образовал яркий кокон, внутри которого билась вампирша и при этом сгорала, исходя черным дымом. Ее кожа трескалась и сползала с плоти рваными кусками.

Вой и стенания клыкастого монстра закончились через минуту. Кокон исчез, а от Мары осталась лишь небольшая горстка серого пепла.

Я наклонился поднял крест с земли и повесил его на шею.

— Неплохо получилось, — мужик пару раз хлопнул в ладоши и одобрительно качнул головой. — Моим слугам придется приложить усилия в борьбе с тобой.

— Это не проклятый ли рыцарь, что по моим землям шастает, твой слуга? — я глянул на торчащий в дереве меч.

— Но думаю вдвоем то у них сил хватит. — Он проигнорировал мой вопрос. — Одного святошу, пусть даже и неумирающего, без земель и магического источника оставить.

«Это что же получается? Против меня два проклятых героя? И это помимо сбежавшего некроманта».

Пронесли у меня в голове нерадостные мысли, вслух же я сказал другое.

— Я меч заберу? — указал глазами на дерево.

— Забирай, — темный с полным безразличием на лице, пожал плечами. — Мне он не нужен.

Я не успел сделать шаг по направлению к дереву, как странный и сто процентов крайне опасный незнакомец исчез вместе с конем. Просто пропал. Вот только что он стоял на краю поляны, а спустя мгновенье его не стало. Не было никаких визуальных или звуковых