Ее взгляд и мои, совсем не нормальные мысли, заставляли сжимать руки в кулаки и злиться, в первую очередь на себя. Завел машину, даже пытался быть веселым, но внутри уже разгоралось жгучее пламя. Не мог думать о малявке, как о сестре Стаса. Не мог – и все тут. Встреть я ее при других обстоятельствах, увидь рядом с сыном, возможно, чувства были бы совсем другие, но сейчас…

Еще в самолете что-то пошло не так. Малявка раздражала, бесила, выводила из себя, заставляя нервничать. За прошедшие сутки она вызвала во мне столько чувств, сколько не вызывала ни одна женщина, побывавшая в роли моей девушки. Я не держал целибат, через мою постель прошло немало женщин. Красивых, высоких, стройных, некоторым было примерно столько же, сколько сейчас малявке. Но ни одна не затронула что-то большее, чем то, что находилось у меня в штанах.

Вздрогнул, почувствовал ее руку на своей ноге. Еле сдержался, чтобы не остановить машину и не наорать на нее, но ведь именно этого она и ждет. Что я сдамся, поддамся на провокацию и пойду у нее на поводу. Попросил ее остановиться, а сам с силой сжал руки на руле, чтобы хоть немного отвлечься.

Черта с два это получается! Ее несмелые движения по ноге вызывали прилив желания. Заметил, как она красноречиво перевела взгляд к паху, и не выдержал. Затормозил, еле справляясь с ремнем безопасности, открыл двери и буквально вылетел на улицу. Оперся о высокую бетонную стену, с выступающими островатыми концами.

Она сестра Стаса.                                 

Сестра моего сына.                               

Ей двадцать лет.                               

Она еще ребенок.                               

Все эти мысли со скоростью света проносились в моей голове. Я старался думать только в этом направлении, но чертово воображение рисовало ромашек на ее пояснице и то, как несмело и неуверенно ее рука исследовала мою ногу. Какого вообще происходит? С каких пор меня стали возбуждать руки на ноге? На НОГЕ, мать ее!

Не слышал, как малявка вышла из машины и подошла ко мне. Не слышал, поэтому проиграл заранее. Она обняла меня со спины, но мне понадобилась всего секунда. Отдернул ее горячие руки со своего живота, принуждая отстраниться, чтобы не сойти с ума.

— Что ты творишь? Совсем крыша поехала? Ты… я… то, что ты делаешь… ты, правда, не понимаешь, как это действует?                               

Решил поговорить с ней откровенно. Хватит шутить. Мой каменный стояк – уже далеко не шутки. И если она намерена продолжать эту игру, то я должен прекратить эти попытки. Не был уверен, что смогу выдержать и не сорваться.                               

Малявка смотрела на меня так открыто и искренне, что до меня сразу дошло – все она понимает! Возможно, не планировала чего-то подобного изначально, но сейчас-то знала, что зашла излишне далеко, перешла черту, шагнула на запретную территорию. И когда уже решил поговорить с ней об этом, вразумить и попросить перестать меня провоцировать, она резко подалась вперед, почти соприкасаясь со мной. Слегка приподнялась на носочки и выдала то, что я ожидал услышать меньше всего:                               

— Поцелуй меня.                               

Да кому я врал!? Я ведь хотел этого. Думал о поцелуе еще в машине, когда она оказалась запретно близко.   

Не знаю, что стало спусковым рычагом, что именно сорвало тот барьер, который я старался построить последние пять минут…                               

То ли то, что я, кажется, потерял последние граммы самообладания, то ли то, что ее дыхание щекотало мою шею, а губы оставляли влажную дорожку, но я серьезно сорвался. Завел руку за талию и притянул Леру к себе. Она удивленно вскинула брови, будто ожидала совсем другого, но я не собирался останавливаться.                               

Запустил вторую руку в ее волосы, не давая возможности отстраниться или передумать, и поцеловал. Легко коснулся ее губ своими, почувствовал, как она напряглась, но не отстранилась. Неужели не целовалась ни с кем? – пробежала мысль, которую я тут же отогнал по причине ее невероятности.

Легонько провел языком по ее верхней губе, проталкивая его внутрь. Мысли спутались, сердце стучало, как у сердечника, а в паху все стало настолько болезненным, что хотелось выть. И все от одного единственного, практически целомудренного касания. Лера подалась вперед, вынуждая меня упереться в бетонную стену за спиной.

Она сама усугубила ситуацию, прижимаясь ко мне всем телом, позволяя моему языку проникнуть глубже. Почувствовал, как ее рука пробралась под мою майку, касаясь живота. Непозволительно низко, слишком... возбуждающе.                               

И вот здесь на меня будто вылили ведро ледяной воды. Я отстранил Леру от себя на расстояние вытянутой руки и закрыл глаза, чтобы не видеть ее разочарованного взгляда.

— Тебе не понравилось? — она еле выговаривала слова из-за прерывистого дыхания, вырывающегося из груди рывками.                               

Боже, что я натворил? Когда мое «буду держаться подальше» перешло в стадию «засуну язык в ее рот»?                               

— Понравилось, — выдал спустя несколько секунд. — И даже слишком сильно понравилось, но… Лера… — меня прервал визг тормозов, и я перевел взгляд на машину, из которой вышел Стас.

***

Лера

— Вы что, опять поцапались? — Стас подошел к нам и стал подозрительно переводить взгляд то на меня, то на Андрея, пытаясь понять, в какой стадии находились наши взаимоотношения в тот момент.

А я что!? Я просто стояла и, кажется, пялилась в одну точку. А как не пялиться? Как!? Если незадолго до его приезда у меня состоялся поцелуй, который можно смело номинировать на премию «лучший поцелуй жизни».                               

— Все нормально, — услышала хрипловатый голос Андрея. — Лере стало плохо, пришлось выйти из машины.                               

Что? Плохо? Это мне-то? Подняла глаза на Андрея, но он сознательно избегал моего взгляда, смотря куда-то на сандалии Стаса. Ну что ж… ладно. Медленно вдохнула и выдохнула. «Вот тааак Лера, вдох-выдох, хорошая девочка» – успокаивала сама себя в тот момент.

— Все хорошо? — Стас участливо посмотрел на меня, подошел и приобнял за плечи, а мне тут же захотелось отпихнуть его и заорать, что он самый настоящий кайфолом.

Нет, ну это ж надо!? Появиться, когда мне тут такую речь толкали. И что ему не сиделось в доме? Комнату бы себе выбрал, что ли…

Кстати!                               

— А ты почему поехал за нами? — выпалила, кажется, слишком грубо, потому что Стас удивленно приподнял брови, а затем тронул рукой мой лоб, видимо, решив, что у меня высокая температура, и я в бреду.                               

— Ты заболела? — засмеялся, а я отмахнулась от его руки, как от назойливой мухи. — Вообще-то вы поехали без кошелька, — он протянул Андрею бумажник. — На вот, а то скупились бы.