Куски кожи и плоти, оставшиеся на трупах, имели зеленоватый оттенок. Глаза отсутствовали, глазницы были в трещинах, как будто в них вогнали что-то острое. Были отщеплены маленькие кусочки кости.

Я понял, что этим воинам даже не дали времени обнажить оружие, и хотя гентхайских лошадей обучают оставаться рядом со всадником, если он падет в битве, лошади исчезли без следа. Остались только отпечатки копыт, ведущие в разных направлениях. Что испугало лошадей и погнало прочь?

Наверное, я был в шоке и не замечал всех деталей сцены, потому что лишь спустя некоторое время заметил рассыпанные по лагерю сосновые иголки. Они лежали даже на телах. Я в замешательстве посмотрел вверх, потом повернулся к Гаррету и показал ему на вершины деревьев. Кроны потеряли почти все иглы, сучья и даже маленькие ветви. Гаррет уставился вверх, качая головой. Судя по его лицу, он был в недоумении.

Я не знал ни одной птицы или другого летающего создания, способного нанести такие раны – и это объясняло, почему никто из людей не смог вытащить оружие. Их атаковали быстро, по-видимому, бесшумно и оттуда, откуда они никак не ожидали нападения.

– Смерть явилась с воздуха! – мрачно сказал Гаррет. – Думаю, джинны нас нашли.

Лейф

Мне было страшно. Я боялся не за себя и не за Гаррета. Теперь я боялся, что мы не сможем выполнить свою миссию.

Пока мы путешествовали по здешним землям, я ожидал, что враг может появиться откуда угодно, но все было таким нормальным, что это внушило мне ложное ощущение безопасности. И вот появилась новая угроза, еще невиданная.

«Мог ли наших товарищей убить некий крылатый джинн?» – размышлял я. Ада никогда о таких не упоминала, но ведь джинны могли измениться как угодно. Враг в любое время мог снова нанести удар, и я мало верил, что мы намного лучше тех шести воинов.

Но я не желал сдаваться и поворачивать назад – мы еще так мало узнали! Я боялся, что Гаррет объявит о конце экспедиции, мне же хотелось добраться до самой Высокой Стены – дальней отметки на карте моего отца.

Я беспокоился зря.

– Мы должны продолжить путь, – сказал Гаррет. – Но сперва позаботимся о наших погибших.

Наверное, неразумно было устраивать погребальный костер, но именно так поступали гентхаи, и дерева здесь имелось предостаточно. Гаррет хотел убраться подальше от лагеря до наступления ночи, и, вместо того чтобы по обычаю подождать заката, мы зажгли костер немедленно и наблюдали, как пламя поглощает тела.

– Мне невыносима мысль, что они никогда больше не увидят свои семьи. Никогда больше не будут сидеть в зале совета. Никогда не вернутся домой. У них отняли жизнь, и я чувствую, что часть меня ушла вместе с ними. У меня было видение собственной смерти, но я никогда не видел такого… – прошептал Гаррет.

Я отошел от него и начал сердито расхаживать по поляне, наблюдая, как искры летят в небо, словно души, поднимающиеся на небеса.

Потом, перед самым закатом, мы поехали на север, дальше по пути, обозначенному на карте моего отца. Нигде не видно было ни следа лошадей, ускакавших с поляны.

Лес казался бесконечным, и мы продвигались медленно и с трудом. На десятый день после пересечения Барьера, сразу после рассвета, мы с облегчением увидели к северу Серый Город. На юго-восточном конце большой горной цепи высился конусовидный холм, и город стоял на узком плато на середине этого холма. Похоже, здания в городе были сложены из серого камня, и даже издалека было заметно, что они обветшали.

– Мне бы хотелось взглянуть на город поближе, – сказал я в надежде, что нечто новое, придя на смену монотонному путешествию через лес, сумеет отвлечь меня от болезненных мыслей.

Я больше сошелся с Гарретом, чем с остальными шестью воинами, но теперь скучал по ним и все время видел их тени между деревьями – воображение играло со мной странные шутки.

– Я тоже этого хочу, Лейф, поэтому давай так и поступим. Если окажется, что город населен, подберемся как можно ближе, но так, чтобы нас не заметили. Если он заброшен, осмотрим его весь. В любом случае узнаем что-нибудь новое о здешней земле. А если мы туда поднимемся, с высоты будет удобно осмотреть места впереди. Может, мы увидим, где кончается лес и даже Высокую Стену и ворота.

Но мы подошли к подножию первого из холмов только к середине дня. По моим расчетам, на подъем до Серого Города уйдет минимум час – и еще не меньше часа, чтобы оттуда спуститься: значит, на исследование останется всего пара часов.

«К закату мы должны вернуться под прикрытие деревьев», – подумал я, нервно глядя в небо.

Может, сосновый лес и стал казаться монотонным, но даже сознавая, что он не может по-настоящему защитить от врагов, я чувствовал себя лучше с балдахином крон над головой. Под открытым ночным небом на склоне холма мы будем легкими мишенями.

Итак, мы привязали лошадей и начали подъем, на который ушло больше времени, чем я предполагал. Мы не хотели рисковать, оставляя внизу плетеные кольчуги и кожаные доспехи, к тому же у нас были короткие мечи, поэтому вскоре вспотели и запыхались на полуденной жаре. Гаррету пришлось нелегко в его кольчуге.

Оставив далеко внизу последний низкий куст, теперь мы шагали по камням и неплодородной земле, на которой едва могла пробиться трава. Город как будто не приближался, но уже стало ясно, что он лежит в руинах. Он не был таким большим, как нам сперва показалось, но теснившиеся друг к другу дома громоздились ярусами, похожими на гигантские ступени.

Прошло почти три часа, прежде чем мы добрались до первых зданий, образовавших каменную террасу – непреодолимую стену. Однако мы медленно продвигались на юго-запад, пока не вышли к узкому проходу, где крутые ступеньки вели почти в полную темноту.

Сперва казалось, что они уходят в один из домов, но потом я увидел высоко вверху голубое небо и понял, что это узкий проход между зданиями, который легко защищать от незваных гостей. Здесь не было никакой стражи, и тягостную тишину нарушало только жужжание насекомых и стук наших подошв по древним камням.

Постепенно проход начал расширяться, подъем стал не таким крутым…И вот мы вступили на просторный внутренний двор, со всех сторон окруженный зданиями из серого камня, которые уступами высились друг над другом.

Теперь стало слышно, как где-то наверху свистит и стонет ветер, но в нашем убежище воздух был тихим и неподвижным. Половину двора уже накрыла тень, и пальцы тьмы тянулись к нам – солнце опускалось к западу.

Земля здесь поросла ярко-зеленым мхом, но мы не видели никакой другой растительности, наверное потому, что почва лежала слишком тонким слоем.