Пусть Джон возьмет подушку и, если она закричит, накроет ей лицо.

– Она же задохнется, – сказал Бобби.

– Это ненадолго, пока мы открываем банку с хлороформом, а потом усыпим ее.

– А как насчет кляпа? – настойчиво поинтересовалась Синди.

– То же самое, дурочка.

– Я не дурочка. Перестань называть меня так!

– Почему бы тебе не оставить ее в покое, Бобби? – вздохнул Джон. – Лучше кому-нибудь стоять на страже и следить за дорогой на случай, если кто-то приедет, когда она будет без кляпа.

– Хочешь делать это, Синди?

– Нет, я хочу смотреть. – Она лениво ела глазурь с кусочка торта, который выпросила у Дайаны.

– Я останусь здесь, – сказал Бобби.

– Нет, ты нам можешь понадобиться.

– Ради бога, я просто побуду здесь. К тому же, пришла очередь Пола что-то делать. Если он хочет усыпить ее хлороформом, пусть попробует, для разнообразия.

– Доедай свой бутерброд, Пол. Поторопись, – сказала Дайана, поднимаясь на ноги, – а то уже поздно.

– Да, и я еще хочу пойти покупаться, – Синди медленно облизала пальцы.

Теперь дети обращались с Барбарой уже не так робко. Больше часа назад, бесконечно споря и дискутируя, они вернули в ее комнату, посадили на стул и привязали к нему. Постороннему наблюдателю было бы очевидно, что для данной задачи хватило бы и половины веревки, но дело не в этом. Чем больше веревки они использовали, тем безопаснее себя чувствовали.

Это было видно по их расслабленному виду, пока Дайана рассказывала о подушке на лице, о хлороформе и о наблюдении за дорогой.

– Ты будешь тихо себя вести, если мы вытащим кляп?

Барбара с серьезным видом кивнула. Ее принудительно разжатые челюсти болели.

Поскольку мальчики не собирались прикасаться к Барбаре без особой на то нужды, снимать лейкопластырь взялась Дайана. Как обычно, Бобби использовал такое количество, что хватило бы склеить сломанную кость, поэтому пришлось постепенно, кусок за куском, отдирать его, что вызывало у Барбары понятное возмущение. Когда скотч наконец был снят, скомкан и выброшен вместе с бумажным мусором, подлежащим сожжению, Дайана потянулась ко рту Барбары и вытащила влажный махровый комок. Та тут же болезненно сглотнула и провела языком по пересохшим губам.

– Могу я попросить стакан воды?

При звуке ее голоса Джон и Пол слегка напряглись. Это был очевидный сигнал об опасности.

– Я не буду кричать, – осторожно произнесла Барбара.

Не теряй голову, когда у тебя уберут кляп, – сказала Терри сегодня утром во время их воображаемого разговора. Поговори с ними. Сохраняй спокойствие.

– Я принесу, – прожужжала Синди.

– Включи телевизор – погромче, – крикнул Джон ей вслед. Он все еще очень нервничал.

– Я не буду кричать, – повторила Барбара тихим, уверенным голосом. Когда никто ничего не сказал, она добавила: – Можете положить подушку и банку. Я все понимаю. И не доставлю хлопот.

Дайана, тоже напрягшаяся, казалось, расслабилась.

– Ладно, тогда… Я принесу тебе что-нибудь.

– Что?

Дайана повернулась и вышла из комнаты.

– Хлопья, – ответила она через плечо.

– Но я не хочу есть одни хлопья!

– Другого ты не получишь.

Пол тут же снова поднял банку; внутри виднелась тряпка, а его пальцы были на крышке.

– Ты на тюремной диете.

– Ты… – Барбара замолчала и вздохнула. – Это не сделает меня слабее, Пол. Я стану только голоднее.

– И тем не менее. – Он плотно сомкнул губы.

Наступила тишина.

– Чем больше вреда вы мне причините, тем серьезнее будете наказаны, понимаете? – наконец сказала Барбара. Она не решилась сказать что-то еще и тем самым дать им ощущение еще большей власти. Определенная уверенность в превосходстве взрослых запрещала ей это, особенно теперь, когда к ней вернулся голос. – Как вы думаете, что с вами сделают за это?

До мальчиков явно дошел смысл сказанного ею. Пол, смутившись, опустил глаза. Стоящий за спиной у Барбары Джон молчал.

– Почему бы вам не провести еще одно собрание и не поговорить об этом? Вы же понимаете, что будет. Просто решите для себя, что лучше. Если вы продолжите удерживать меня и кто-нибудь узнает, у вас будут большие неприятности. Но если отпустите меня сейчас, я… – Барбара все еще была раздражена, – возможно, я передумаю. Мы все пойдем купаться, а потом обсудим этот вопрос.

Молчание мальчиков, казалось, превратилось в нечто осязаемое и холодное.

– Разве это не лучше, чем то, что светит вам в противном случае?

В ответ тишина.

Через некоторое время Дайана вернулась, неся на подносе хлопья и салфетку (что было очень в ее стиле).

– О чем вы говорили? – спросила она, поставив поднос на туалетный столик.

При виде сестры Пол испытал такое облегчение, что на него было жалко смотреть. Он весь извивался в знак благодарности.

– Она хочет, чтобы мы ее отпустили. Говорит, что не расскажет про нас.

Дайана манерно фыркнула.

– Можем мы переместить ее сюда?

– Но что со всеми вами потом будет? – спросила Барбара.

– Мы не хотим об этом говорить. Ну давай же.

Встав с другой стороны от Джона, Дайана помогла ему придвинуть Барбару к маленькому туалетному столику.

Барбара снова вздохнула и покачала головой.

– Вот вода.

Дайана взяла стакан из рук Синди и поднесла к губам Барбары.

– Вы не развяжете мне хотя бы одну руку?

Осторожность, повышенное внимание к деталям, молчание, отказ вести себя благоразумно и нежелание общаться с ней едва не довели Барбару до срыва.

– Я не смогу убежать с помощью одной руки.

– Это слишком хлопотно.

– Но я хочу есть самостоятельно.

– Понимаю, и тем не менее. Это займет слишком много времени, а все еще хотят покупаться, – сказала Дайана. – Будешь пить или нет?

Ощущая себя раздавленной, Барбара посмотрела на нее и кивнула. Несмотря на то, что это была колодезная вода с металлическим привкусом, она была прохладной, целебной и чистой. Приятное ощущение в горле частично стерло раздражение, и когда Дайана спросила, не хочет ли она хлопьев, Барбара снова просто кивнула и согласилась, чтобы ее кормили, как ребенка.

Чуть позже Барбара почувствовала, как напряжение в комнате снова начало возрастать. Мальчики практически излучали его. Пол снова взял в руки банку.

– Подождите минутку!

Они послушались.

– Сегодня вам больше не нужно засовывать мне в рот кляп. Никто не придет, а если и придет, я не буду шуметь… – Барбара смотрела в основном на Дайану.

Однако вместо того, чтобы снять напряжение, она, казалось, лишь усилила его. Даже Дайана с опаской посмотрела на Джона, который потянулся к подушке и потрогал ее.

– Все-таки это больно. – Барбара переводила взгляд с одного на другого. – Я не могу шевелить языком или глотать. Разве не можете придумать что-нибудь другое, без этой тряпки? Она весь день провела у