— Не совсем. Дарси, наверное, казался очень смешным в том, что было на нем надето. Как от него пахло — небось дорогим одеколоном? Вы танцевали? Неужели между вами не произошло ничего, даже отдаленно напоминающего романтические отношения?

Флер улыбнулась, но решила ничего не рассказывать подруге о постигшем ее несчастье.

— Да, да, да и нет, — ответила она.

— Совсем ничего? Ты не врешь? — с подозрением в голосе поинтересовалась Лив.

Флер вспомнила, какими на вкус были губы Дарси, когда он поцеловал ее, как приятно было ощущать их тепло. Тотчас же она почувствовала, как кровь побежала по ее телу с невероятной скоростью.

После того как Флер отвезла Дарси домой, она так и не смогла заснуть. Лежа в постели, девушка вспоминала каждое прикосновение, каждую деталь, каждое слово, сказанное ими за то время, пока они были вместе этим вечером.

— Ладно, считай, что ты победила, — отмахнулась Лив от подруги. — Но я же не дура. Я знаю, ты от меня что-то скрываешь. Поверь, я сделаю все возможное для того, чтобы выяснить, что именно. Может, пирожные или булочки развяжут тебе язык?

— Взяточничеством ты от меня точно ничего не добьешься. Буду молчать как партизан.

— С первого урока прошла целая неделя. Вы готовы приступить к следующему?

— Он будет таким же веселым, как и первый? — Дарси кинул ручку на стол, сцепил пальцы и потянулся.

Флер удивленно приподняла бровь.

— Вы на самом деле получили удовольствие?

— Да. Тем вечером действительно произошло кое-что очень приятное, — он пристально посмотрел на нее.

Его голубые глаза, казалось, видели ее насквозь, и Флер стала сомневаться в том, правильно ли она поняла своего начальника. Она с досадой заметила, что ее щеки покрывает румянец. «И как у него получается так воздействовать на меня? — спросила себя она. — Я никогда не реагировала настолько остро на заигрывания мужчин. Почему с ним все по-другому?» Но через несколько секунд она укорила себя за эти мысли: «Заигрывания? Разве он заигрывает со мной?»

— Второй урок будет намного более напряженным и, возможно, даже покажется вам немного… грязным.

Дарси поднял бровь.

— Звучит интригующе.

— Так оно и есть. Ручаюсь, что раньше вы никогда этого не делали.

— Знаете ли, я все-таки умею развлекаться. Обычно я хожу в музеи, галереи, на винодельни.

— Скукотища, — заявила она, подумав о том, что в обществе Дарси любое из этих заведений не показалось бы ей таким уж скучным.

Он пожал плечами.

— Я и не надеялся на то, что молодая девушка сумеет оценить тонкие вещи.

Конечно, Флер понимала, что он просто дразнит ее. Но, впервые за все время их знакомства, она вдруг осознала, насколько глубокая пропасть лежит между ними.

— Кстати, а сколько вам лет? — поинтересовалась она.

Улыбка, скрывавшаяся в уголках его губ, внезапно исчезла.

— Тридцать восемь, — обреченно ответил он.

— Да вы просто ходячий антиквариат, — пошутила Флер, пытаясь разрядить атмосферу.

— Иногда мне тоже так кажется, — он отвел взгляд, и Флер показалось, будто он вспоминает о чем-то давно прошедшем. — Вряд ли вы, юные и беззаботные женщины, сможете понять это.

Знаете ли, мне пришлось рано повзрослеть, — возразила она. — Я жила с чересчур степенными родителями. Атмосфера в их доме была настолько удушающей, что я убежала. Оставшись в одиночестве, я поняла, что этот большой, недружелюбный мир вовсе не рад принять меня в свои объятия. Я так и не смогла научиться бороться с ним. Думайте, что хотите, но вряд ли мою жизнь можно назвать беззаботной.

— Простите. Я не хотел потревожить старые раны. Я говорил о вашем поведении в данный момент. Я не смогу жить так, как вы. Даже если очень захочу.

— Почему? — Она вытянула шею, чтобы уловить каждое его слово, которое могло бы помочь вдохнуть в ее удивительного начальника немного уверенности в себе.

— Я слишком привязан к старым представлениям о мире. Они слишком прочно застряли в моем сознании. Короче, я старомоден.

Его голос звучал настолько грустно, что Флер в этот миг отдала бы все, чтобы утешить его. Хуже всего было то, что она так и не смогла понять причину его печали.

— Я не сказала бы, что быть старомодным — это плохо, — она вспомнила его поцелуй. Тогда он сначала робко прикоснулся губами к ее рту, будто опасаясь, что она отвергнет его. Флер было очень приятно, нет, она была потрясена до глубины души таким деликатным обращением. — Я бы сказала, что в этом тоже есть ряд преимуществ.

— Но ваш доклад говорит об обратном, как, впрочем, и мои служащие. Если уж об этом зашла речь.

— Что ж, зато у вас есть повод доказать им, что они ошибаются. Попробуйте начать со второго урока, который состоится завтра.

— Укажите время и место. Я приду. Флер поднялась на ноги и направилась к двери.

— Я снова заеду за вами. Тогда у вас не будет повода отказаться.

— Неужели вы считаете меня трусом, мисс Адаме?

Дарси улыбнулся, и Флер подумала: «Ему надо делать это чаще». Простая улыбка освещала его лицо, делая его младше лет на десять.

— Ну, это мы еще посмотрим, — заявила она, пожав плечами и изо всех сил пытаясь заставить его еще раз улыбнуться. — Увидимся завтра, ровно в девять. Наденьте что-нибудь старое.

Как только за ней закрылась дверь, он откинулся на спинку кресла и стал думать о том, что эта неделя, наполненная мечтами о женщине, которая не подходила ему ни по одному параметру, превратилась в настоящий ад. Дарси прекрасно знал, что между ними разверзлась непреодолимая пропасть. Сегодня Флер окончательно убедила его в этом, спросив о его возрасте, осудив его увлечения и рассказав о своих родителях. По сути, он был таким же, как они, — любил покой и тихо старел. Именно на это она и намекала, пытаясь показать, что слишком сильно отличается от него.

«Что бы я отдал за то, чтобы мои родители были похожи на ее мать и отца! — размышлял он. — Эх, если бы мой папа не был безответственным прожигателем жизни, постоянно придумывавшим то один, то другой безумный план, ведущий их семью к неизбежной катастрофе!» Еще в раннем детстве Дарси поклялся, что никогда не будет похожим на него. И когда его родители погибли в Непале в результате совершенно дурацкого несчастного случая, он взял свою жизнь, да и жизнь Шона, в свои руки, тщетно пытаясь привить брату другие приоритеты. К несчастью, через некоторое время выяснилось, что на развитие Шона большее влияние оказала наследственность, чем среда. Он во всем следовал примеру их отца.

На столе зазвонил телефон внутренней связи.

— Пришел ваш брат, мистер Ховард. Ему нужно поговорить с вами, — произнесла секретарша.