Крохотная ящерка безмятежно улыбнулась.

– «Пиросаламандры»? – переспросил Логан.

– Так мы зовём саламандр, которые пожирают огонь, – ответила Зои. – Такие считаются сверхъестественными, поэтому их нужно защищать от мира.

– Это мир от них защищать надо, – проворчал Блу, не сводя подозрительного взгляда с ящерки.

– Они бывают иногда сердиты, – согласилась Зои. – Особенно если их вовремя не покормить. Прости, что запоздали, малыш. – Саламандра тряхнула хвостом и уставилась на Зои. – Но пока что ни в одном Зверинце в истории не происходило несчастного случая, связанного с саламандрой.

– Они просто готовятся к атаке и выжидают удобного случая, – отрезал Блу. – Можно мы уже пойдём отсюда?

Зои отправила ящерку обратно в кучку камней. Затем отперла ящик на столе и достала зажигалку. Потом взяла из груды веток одну, подожгла и бросила в клетку. Стоило ей закрыть крышку, как саламандра кинулась к ветке и прыгнула в пламя. С наслаждением извиваясь, она открыла пасть и стала поглощать огонь.

– Надо же, – выдохнул Логан.

– Жуть, – оценил Блу. – Может, это они Пелли и убили. – Зои смерила его красноречивым взглядом. – Ну ладно, может, и нет.

– Я волнуюсь, что это и впрямь может оказаться Скреб, – сказала Зои, перешла к соседней клетке и подожгла ещё веточку. – Но как он вскрыл браслет? И как миновал электробарьер?

– И как отключил камеры слежения? – добавил Логан.

Зои помолчала, глядя, как ест следующая саламандра.

– Думаешь, тут есть связь? Я решила, может, просто обновление глючное попалось.

– Разве Мэттью не заметил бы этого, когда его устанавливал? – спросил Логан. – Слишком уж странно, что камеры перестали работать ровно в ту же ночь, когда кто-то убил гусыню. Или съел, или ещё что-нибудь. Что это за существо, которое и компьютеры взламывает, и ест гигантских птиц?

Зои и Блу переглянулись.

– Кто-то из преимущественно-людей, – сказал Блу.

– Папа предположил, что это мог быть оборотень, – заметила Зои.

– Оборотень в смысле человек-волк? – уточнил Логан.

– Необязательно, – ответил Блу. – Это может быть оборотень-пума. Оборотень-медведь. Оборотень-тигр. ОБОРОТЕНЬ-САЛАМАНДРА.

– Блу, ну хватит, – простонала Зои.

Логан закрыл глаза и стал размышлять о том, что видел прошлой ночью.

– Вчера было полнолуние, – проговорил он.

– Ну, оборотни могут превращаться когда хотят, не только в полнолуние, – объяснила Зои. – Но в ближайшие к этому событию три дня у них нет выбора, они становятся животными против воли. И поэтому всегда запираются на ночь.

– Если только они не новообращённые, – добавил Блу. – Или незарегистрированные. Или и то и другое сразу.

Логан взял веточку, дал Зои её поджечь и забросил в соседнюю клетку.

– А новообращённый оборотень мог найти Зверинец?

– Да, может быть, по запаху, – сказала Зои. – Наш отражатель лучше работает на людей, чем на других животных.

– «Отражатель»? – удивился Логан. И моргнул. Он забыл, о чём только что спрашивал.

– Полагаю, можно уверенно сказать, что сигнализация против чужаков нас подвела, – заключил Блу. – Ничего не поделаешь, Зои.

– Знаю, – вздохнула она. – Скреб явно не нёс дозор, когда должен был. Может, он просто уснул. – Она оживилась. – С другой стороны, это значит, что с немалой вероятностью во всём виноват чужак, а не кто-то из Зверинца. Если сюда пробрался оборотень, мы ни при чём. И если мы это докажем, АЗСС нас не закроет.

– Сегодня третий день полнолуния, – заметил Блу. – Если по округе бродит оборотень, сегодня ночью он обратится в последний раз.

– Тогда я знаю, чем мы займёмся вечером, – сказала Зои и посмотрела на Логана. В глазах её заплясал огонь. – Мы пойдём охотиться на оборотня.

Логан помог Зои вычесать грифонят и отправился домой, но когда он пришёл около часа дня, отца нигде не оказалось. Логан покормил питомцев, принял душ, сделал себе бутерброд и сел за стол, пытаясь сосредоточиться на домашнем задании. Но думать о Билле о правах было заметно сложнее, чем о драконе, которого обвинили в убийстве золотой гусыни.

Свирепый кошачий взгляд тоже, признаться, немного отвлекал.

– Мурмá, ну я ведь уже извинился, – взмолился Логан. – Знаю, я надолго пропал, но у меня были очень важные дела.

Мурма тряхнула серо-белым хвостом, будто говоря: «Ага, конечно, верю-верю».

Логан сдался и открыл тетрадь на пустой странице. Сверху он написал «Вопросы», а ниже:

«Как Скреб освободился от браслета?»

«Видел ли кто-нибудь из птиц, что случилось?» – Логан всё ещё надеялся, что Нерон им чем-нибудь поможет, когда оправится от очередной истерики.

«Единороги наверняка ходили по Зверинцу ночью – видели ли они, как кто-то входил и выходил из Птичника?»

«Если это был оборотень, как он получил доступ к компьютерам?»

«И зачем вообще отключать камеры, пробираться в Птичник и пожирать всего одну очень важную птицу?»

Логан постучал карандашом по столу. Рядом с компьютером его бойцовая рыбка с важным видом плавала кругами по аквариуму. У Логана было такое чувство, будто у него в голове в это время тоже происходило нечто подобное.

Ещё было неясно, как в четверг ночью из Зверинца смогли сбежать грифонята. Дверь вольера открыли единороги, они же посоветовали грифонятам бежать. Но вот откуда в решётке взялась приличных размеров дыра, через которую грифонята смогли выбраться, – ещё вопрос. Может быть, кто-то проделал её специально, чтобы грифонята смогли сбежать. Но кто и зачем? И связано ли это с убийством Пелли?

Неужели кто-то намеренно пытается поставить Зверинец под удар?

Логан изучил список вопросов. Затем написал ещё кое-что:

«Где мама?»

Он уставился на лист бумаги. Это был самый важный вопрос, и ответить на него было невозможнее всего.

Входная дверь со щелчком приоткрылась. Логан быстро спрятал тетрадь под книги за секунду до того, как папа заглянул к нему в комнату.

Джексон Уайлд был довольно высокий – ростом больше метра восьмидесяти, как и мама Логана. Он был чисто выбрит, широко улыбался и часто шутил, что жители Вайоминга вечно принимают его за Майкла Джордана. Он всегда был абсолютно спокоен – никогда не кричал на Логана, не злился из-за дорожных пробок и не ругался на телевизор, когда их любимые чикагские команды проигрывали.

Папа любил всем говорить, что растит Логана «на свободном выгуле» – как курёнка, которому можно бегать по ферме сколько угодно и делать что захочется, пока фермер не решит его съесть. Шутка про съедение папе казалась особенно смешной, и он иногда тыкал Логана в бок, проверяя, выйдет ли из него достойное рождественское блюдо.