Значит, и сориентироваться должен лучше. Инстинкт подскажет.

– Гарик, как ты думаешь, в какую сторону нам идти?

Студент задумался. То ли растерялся, то ли вопроса не понял.

– Ну, Дурбан-то этот где? – подсказал Андрей.

– На юго-востоке.

– А где восток? Или хотя бы юг.

Пауза затянулась, и Шахов понял, что зря надеялся на африканские гены партнера. Если не обращать внимания на цвет кожи, это обычный городской мальчишка. Даже в армии небось не служил. Откуда ему знать, как ориентироваться в незнакомой местности. Опять придется самому.

Значит, сначала встать лицом к солнцу, потом взять поправку на время суток. Он посмотрел на часы и присвистнул: восемнадцать – сорок пять! Неплохо поспали! Игру, понятное дело, они уже пропустили, ну да и бог с ней. Добраться бы хоть к утру. Вообще добраться бы…

Андрей резко махнул рукой, отгоняя панические мысли. Раньше за ним такой впечатлительности не замечалось. Стареет он, что ли?

– Стало быть, юг у нас там. – Он деловито вытянул палец в направлении чуть левее солнца. – А восток…

– Андрей Викторыч, это ж южное полушарие, – сдерживая улыбку, поправил Гарик. – Здесь все наоборот. Солнце в полдень находится на севере.

– Ну, а хоть садится-то оно на западе или как? – раздраженно буркнул Шахов. И, не дождавшись ответа, сплюнул: – Эх ты, студент!

– Я же экономист, а не географ, – попытался оправдаться парнишка, но Андрей уже задумался о другом.

Плевок-то получился жиденьким. Хотя сухости во рту он еще не чувствовал, но все равно насторожился. Без пищи человек может протянуть очень долго, а вот пить…

– Нам бы воды раздобыть, – вслух помечтал он.

– Так в чем проблема? – оживился студент. – Река вон в той стороне. Оттуда влагой тянет.

Андрей недоверчиво посмотрел на партнера и понял, что тот не шутит.

Нет, пожалуй, он рано похоронил африканских предков Гарика. Они все-таки пришли на помощь в трудную минуту.

– Так чего ж тут расселся? – уже весело спросил Шахов, хлопая паренька по спине. – Показывай дорогу. Бутылка у нас есть. Наберем воды, и вперед с песнями. Потом ты мне еще какой-нибудь водоем унюхаешь.

– А зачем снова искать? Можно прямо вдоль берега идти. Здесь все реки на восток текут к морю. А нам туда и нужно, потому что…

– Идем, по дороге объяснишь, – оборвал его Шахов, чувствуя, как разрастается в глубине души уверенность в том, что все окончится благополучно.

* * *

Идти пришлось не то чтобы очень далеко, но как-то утомительно. Клонящееся к горизонту солнце торопилось раздать последние запасы жара, от земли тоже ощутимо парило. Тонкие, но крепкие стебли на каждом шагу пытались зацепиться за ноги. А безобидные с виду метелочки больно хлестали по ставшим вдруг на редкость чувствительными рукам. Но больше всего напрягали постоянные спуски и подъемы. Словно и не по земле они ковыляли, а по застывшему в самый разгар шторма океану. Волна за волной, горб-впадина, подъем-спуск. И что там за следующим гребнем – не разглядишь. Хотя и так ясно, что еще один. Точнее, не один, а бесконечная гигантская гармошка.

Шахов уже начал думать, что напрасно понадеялся на чутье Гарика и ни до какой воды они сегодня не дойдут, когда перед самым закатом в ложбинке между холмами показалась небольшая рощица. Деревья на пути попадались и раньше, но в основном одинокие и не особо привлекательные. Вроде бы и большие, но какие-то приплюснутые, не тянущиеся к солнцу, а расползающиеся во все стороны над землей. И листья на них росли такие же неуютные – узкие, жесткие, почти не дающие тени, так что ни разу не возникло мысли остановиться здесь и немного отдохнуть.

Зато роща уже издали радовала глаз. Настоящие красавцы, высокие, прямые, с густой кроной. Не то что эта африканская разновидность бонсая[27]. Пусть даже рядом не найдется ни глотка воды, просто посидеть под таким деревом – и на том спасибо. Андрею на мгновение почудилось, что он слышит негромкий, невыразимо родной и приятный шелест листьев, хотя ветра не было и в помине. Он невольно ускорил шаг и, уже поравнявшись с невзрачными колючими кустами, охраняющими вход в оазис, вдруг понял – это не листья шелестят, это журчит вода где-то там, в глубине рощи.

– Живем, студент! – обрадовался Шахов. – Ну и нюх у тебя!

И он смело шагнул в узкую щель между кустами.

– Нюх у собаки, а у меня – чутье, – проворчал Гарик, стараясь спрятать довольную улыбку.

Впрочем, можно было и не стараться. Здесь, в зарослях, и днем-то, наверное, было темновато, а сейчас юноше и вовсе показалось, будто он зашел в зал кинотеатра во время сеанса. В редких световых пятнах, пробивавшихся сквозь листву, иногда вырисовывался силуэт идущего впереди бизнесмена, но не более того. Вроде бы Шахов поднял руку, но зачем – зовет к себе или, наоборот, предупреждает об опасности – оставалось только догадываться.

Оказалось, что все-таки зовет.

– Гарик, не отставай, – сказал бизнесмен вполголоса. – И под ноги смотреть не забывай.

– А в чем дело-то?

– Похоже, змей тут много.

– Ядовитых?

Гарик невольно попятился. Потом сообразил, что лучше держаться ближе к Шахову, чем к деревьям, и сделал два шага вперед. Внимательно посмотрел на Андрея – не подумал ли тот, будто он струсил, – и решительно заявил:

– Так они ж ночью спят.

– Точно? Откуда знаешь?

В интонации бизнесмена ясно послышалась неуверенность, чуть ли не впервые с момента их знакомства, и Гарик не мог упустить такой момент торжества.

– В путеводителе прочитал, – не моргнув глазом соврал он. – Андрей Викторович, давайте я первым пойду.

– Лет этак через десять, – хмыкнул в ответ Шахов. – И то, если докажешь, что достоин.

Помолчал немного и добавил примирительно:

– Вот Андреем можешь прямо сейчас меня называть. Не та обстановка, чтобы отчества выговаривать. Можно не успеть сказать что-то более важное.

И зашагал дальше. Не хватало еще, чтобы пацан заметил, как он испуган. Достаточно и того, что Шахов сам себя на этом поймал. Хотя чего ж тут странного. Одно дело – свой, российский лес – там все понятно и знакомо. А здесь…

К счастью, деревья немного раздвинулись, под ногами образовалась едва приметная в полумраке тропка и тут же круто пошла под уклон. Вероятно, этой дорогой местная живность на водопой ходит. А где водопой, там и хищники.

Нет, хватит уже себя накручивать! Так на старости лет и в тряпку недолго превратиться. В конце концов, приходилось же ему и голыми руками от ножа защищаться, и в дуло пистолета заглядывать. И ничего, вроде бы заикаться не начал. А тут-то что? Подумаешь – Африка!