Челси ничего не ответила, просто не могла — ей стало нехорошо, хотя, конечно, он прав, и она скажет ему об этом, как только придет в себя. Но она не успела, едва не задохнувшись от его следующих слов:

— Итак, для начала мы поедем в гости к моей маме. Возьмете две недели отпуска. — Челси вскрикнула, а он продолжал:

— Это подтвердит нашу помолвку и будет выглядеть совершенно естественно. Я уже обговорил все с вашим начальством в «Три А», так что с этого вечера у вас двухнедельный отпуск. Мы отправимся в Монкс Нортон в воскресенье утром. Мама нас ждет.

Куин, конечно же, шутил. Или сошел с ума. Холодным взглядом она посмотрела ему в глаза и увидела пляшущие золотые искорки. Челси постаралась придать голосу твердость, словно разговаривала с озорным ребенком.

— Будьте же серьезны. Я, естественно, никоим образом не собираюсь опровергать нашу вымышленную помолвку. Сообщите мне только, когда решите прекратить игру, чтобы согласовать наши версии.

Она смахнула невидимую крошку с лацкана пиджака, довольная тем, как хорошо все выразила. Визит к его матери — этого еще не хватало! Но тут же замерла, когда он вежливо произнес:

— Я и так совершенно серьезен. Ваш отпуск обговорен, мама нас ждет, и мы отправляемся в Монкс Нортон утром в воскресенье.

Он подписал чек массивной золотой авторучкой и отдал его почтительно согнувшемуся официанту. Челси стрелой вылетела из-за стола и решительно зашагала к выходу, а когда он догнал ее, зло прошипела сквозь зубы:

— Да как вы смеете? Я не намерена никуда с вами ехать, тем более к вашей матери! — От досады она споткнулась и сердито отпихнула его руку, когда он хотел поддержать ее. — Вы не имеете никакого права вмешиваться в мои служебные дела. Я возьму отпуск тогда, когда захочу, а сейчас он мне не нужен.

— Очевидно, он вам не часто бывает нужен, — сухо отозвался Куин. — Мне сказали, вы никогда не берете отпуск полностью.. По-моему, вы достигли истинного мастерства в своем неумении отдыхать.

А две недели в его компании — это отдых? Челси весьма неизящно хмыкнула, а Куин с улыбкой глядел сверху вниз на ее разгоряченное, сердитое лицо. Он открыл дверцу машины, ожидая, когда она сядет. За его крупной фигурой Челси различила автобусную остановку, добираться автобусом до центра Лондона займет уйму времени, к тому же она не взяла с собой денег, так что сбежать не удастся. Вздохнув, она резко опустилась на сиденье, примирившись с тем, что весь обратный путь придется выносить его общество. Самонадеянный нахал! Указывает, что ей делать, вмешивается в ее работу. Ну, это у него не выйдет. Нет такой силы на свете, которая заставила бы ее подчиниться его диктату!

Скрестив руки на груди и глядя прямо перед собой, Челси подождала, пока он выведет машину на шоссе, а затем ринулась в атаку:

— Кем же надо быть, чтобы лгать собственной матери? Заявлять, что женитесь, когда и не думаете жениться.

— Она знает, что это обман, — спокойно возразил он. — Я все объяснил и ей и сестрам, когда они звонили сегодня утром, так что все, кому надо, в курсе. — Он внимательно взглянул на Челси. — Вам не придется ни притворяться, ни беспокоиться о сроках нашей помолвки, ни о ее последствиях.

— Наглый шельмец! Еще предупреждает ее! У Челси перехватило дыхание. Но не следует терять контроль над собой, решила она и произнесла холодно и ядовито:

— Не волнуйтесь. Вы в полной безопасности. Я не собираюсь выходить замуж, а если и соберусь, вы будете последним в списке. , Больше ничего не добавив, она предоставила ему молча переваривать сказанное. Хватит обмениваться оскорблениями, это унизительно и ни к чему не приведет. Челси никак не могла понять, почему она, так редко выходившая из себя, позволяет выплеснуться своим чувствам, а этому субъекту задеть себя за живое.

Свой козырь она решила придержать, но, когда он затормозил у агентства, отстегнула ремень и заявила:

— Я сейчас же отменю свой отпуск. Пожалуйста, извинитесь перед вашей мамой и объясните, что я не могу так вдруг бросить свои дела.

Не станет же он силой принуждать ее, и к тому же ему давно пора понять, что, хоть он и обаятелен, и богат, и занимает высокое положение в обществе, ему не удастся всегда поступать по-своему.

Она горделиво посмотрела на него, и взгляд ее говорил: «Проглотили, мистер? Теперь ваша очередь!»

Он принял этот немой вызов и спокойно сказал:

— Как хотите. Однако предупреждаю; если вы поведете себя неосмотрительно и отмените отпуск, я без малейших угрызений совести отправлюсь к Робартесу и сообщу ему, что объявление помолвки — ваша идея, что все это ложь и глупая шутка, чтобы одурачить его. И тогда вам придется распрощаться с надеждами на лучшее, не так ли?

Челси вся похолодела, уставившись на него широко открытыми глазами. Лицо его вдруг утратило все свое обаяние, к которому она уже привыкла, выражение его стало жестким, почти жестоким. Вот он, настоящий Куин Райдер, уныло подвела итог Челси. Этот человек не остановится ни перед чем, пока не добьется желаемого.

Челси даже почувствовала облегчение, когда в девять утра в воскресенье Куин заехал за ней, чтобы отправиться в Монкс Нортон в Шропшире[2], где, очевидно, жила его мать. Вечер пятницы и всю субботу она просидела у себя в гостиной, отключив телефон, чтобы избежать назойливых журналистов и другой подобной публики.

Раньше Челси не представляла, зато теперь поняла, что значит глава компании «Райдер-Джем», и была бы рада избавиться от посягательств репортеров, жаждущих узнать, что чувствует женщина, помолвленная с самым богатым и завидным женихом.

— Не оглядывайтесь, — приказал Куин, ведя ее через подземную автостоянку. Одной рукой он сжимал ее локоть, в другой нес чемодан с вещами.

Челси хрипло прошептала:

— Вы думаете, они будут преследовать нас? Он жестко и кратко ответил:

— Любой, кто попытается, останется без зубов.

И она охотно поверила этому, ему, должно быть, тоже досаждали. Челси недоумевала, почему он, во-первых, согласился на обман и почему, согласившись, не вел себя на приеме более сдержанно. Почему постарался оповестить всех присутствовавших об их так называемой помолвке?

Вероятно, идеи в его мозгу рождаются молниеносно, объясняла себе Челси, пока он устраивал ее на переднем сиденье «БМВ», а сам усаживался на водительское место. Он признал, что еще какое-то время готов продолжать розыгрыш — верный способ отделаться от липучей дамы. Поэтому, когда она подбежала к нему с горящими от волнения глазами и попросила прикинуться ее женихом всего на несколько минут, он тут же сообразил, что это великолепная возможность избавиться от надоевшей Сэнди. А полчища репортеров, преследующих его по пятам, он посчитал мелочью, с которой легко справиться.