Не успел мир обрести прежние очертания, как Уилл вновь моментально, словно его ударили по голове, провалился в сон, пустив слюну.

Уилл проснулся голодным, его истощенный мозг жаждал подпитки.

– В машине есть какая-нибудь еда? – прохрипел он.

Мама достала ему из бардачка полпачки леденцов «Лайф Сейверс», но им было не под силу унять гложущую боль в животе. Он был так голоден, что мог бы съесть целый квартал, и все равно в желудке осталось бы место для бутерброда длиной этак в фут.

– А вода?

Она покачала головой и выключила зажигание. В голове Уилла зазвенело, когда он выпрямился. Машина стояла на холостом ходу перед кирпичным зданием с арочными окнами и суровыми башенками. Оно выглядело таким же печальным и сложным, как люди, которых Уилл представлял себе расхаживающими по его залам.

Джозефина потянулась через сиденье за сумочкой.

– Подожди в машине, – сказала она. – Мне нужно только зайти и подписать несколько бумаг.

Уилл просунул одну руку в рукав пальто.

– Я пойду с тобой, – заявил он. Ему не хотелось оставаться одному. Припадки были сродни землетрясению: иногда случались повторные толчки.

– Я буквально на секунду. Обещаю. Не хочу вовлекать в это тебя. Достаточно уже того, что наделала Вайолет. Но стресс вызывает у тебя припадки… Нет. Просто посиди спокойно, я сейчас вернусь.

Машина пикнула дважды, и Уилл понял, что мама нажала кнопку замка на брелоке. Он снова прижался щекой к ткани сиденья. Его мысли вернулись к письму в маминой сумке. Он пожалел, что не догадался переписать обратный адрес до того, как она забрала конверт. Интересно, а маме это пришло в голову? Почему она отдаст письмо Вайолет, не открыв его сперва?

Звонок сотового матери прервал ход его мыслей. Он вибрировал между двумя передними сиденьями, ударяясь серебряной головкой о пластиковый подстаканник, издавая серии из трех жужжаний. Уилл протянул руку и глянул на экран. «Даг», высветилось на нем имя звонившего. Может быть, Уиллу следовало сбросить вызов. Вместо этого его большой палец потянулся к зеленой кнопке ответа.

– Папа? – сказал он в трубку.

Судя по звукам на другом конце, телефон отца лежал в кармане. Он явно находился в людном месте – может быть, в ресторане. У отца обед?

Женский смех звоном чайной ложки прорезался сквозь шум. За ним последовал безошибочно узнаваемый голос отца. «Вы удивительная женщина, – сказал Дуглас. – Мы сейчас небольшой компанией собираемся в ресторан «Бык и Будда». Не хотите к нам присоединиться?»

Когда звонок оборвался, Уилл поклялся себе, что, если он не сможет помочь матери, приведя домой Роуз, чтобы та извинилась за боль, причиненную им, он спасет ее, выяснив причины и подробности проступков своего отца.

– Видишь? Совсем недолго, правда? – сказала Джозефина, скользнув за руль и бросив сумочку на пассажирское сиденье. – Теперь мы в безопасности. Нам действительно не о чем беспокоиться. Над нами больше не висит эта большая туча в лице Вайолет.

Уилл взглянул на остроконечное здание с чересчур темными окнами.

– А как там внутри?

– Не беспокойся о ней, Уилл. Это одна из лучших больниц, куда можно попасть за деньги. Когда-то этой землей владели Рузвельты. И эти здания – кстати, этот стиль называется высокая готика – являются национальной достопримечательностью.

Она сказала это тем же тоном, какой использовала, чтобы «продать» его сестрам те колледжи, которые нравились ей самой.

Уилл почувствовал укол вины, когда понял, что Вайолет может отстать в школе и не поступить в этом году в Бард-колледж, о котором мечтала.

Мать, казалось, прочла его мысли.

– Уилл, либо ей станет лучше, либо нет. Сейчас это не имеет к нам никакого отношения.

Уилл все еще был голоден, когда они приехали домой и обнаружили машину, стоящую с заведенным двигателем на подъездной дороге к Олд-Стоун-уэй. Он ожидал увидеть отца, но та машина принадлежала не Дугласу. Она была компактной и зеленой, цвета лайма. Задняя панель была забита чучелами, молящими о спасении.

У входной двери Херстов крупная женщина в плаще небрежно оторвалась от блокнота.

– Я могу вам помочь? – спросила Джозефина, открывая дверцу со стороны водителя. Женщина, прихрамывая, подошла к машине и протянула руку.

– Миссис Херст? – Джозефина кивнула.

– А вы…?

– Меня зовут Трина Уильямс. Я из органов опеки.

Вайолет Херст

Еще не подошло время обеда, а Вайолет уже устала сидеть взаперти. Лучше всего она всегда чувствовала себя на природе, с перегноем под ногтями и кленовыми семенами, запутавшимися в когда-то длинных волосах. Даже когда ей было плохо от «утренней славы», настроение Вайолет моментально улучшилось, едва друзья вывели ее на свежий воздух. Современный особняк Филдов в эко-стиле расположился на зачарованном участке в десять акров, с юга укрытом, будто садовой стеной, холмами горного курорта Мохонк. Осенняя листва на лужайке перекатывалась от ветра гребнями волн. В адском пламени заката Вайолет чудились узоры и вихри. Это, решила она, именно то, что ей всегда было нужно и чего она хотела в жизни. Все, что ей хотелось, – укутаться в туманную огненно-красную безжизненность осени. Она хотела навечно сделать этих трех зачарованных существ – Имоджин, Финча и Джаспера – своей семьей.

Имоджин каталась на BMX по подъездной дорожке, Вайолет держалась за нее, стоя на задних подножках. Финч блаженно улыбался, сидя за медной чашей для костра. Его лицо озарялось красно-золотыми вспышками от танцующего пламени.

– Херст, ты напомнила мне иннуитскую легенду про Каменное дитя, – заявил он.

– Что? – переспросила она. К тому моменту Вайолет уже лежала на спине, уткнувшись щекой в давно не стриженную траву, медленно загребая охапки мертвых листьев.

– Помнишь, там было про сироту? Его маму и папу задрал медведь. Он жил один, злой, умирающий от голода. Все, что у него было, – камень размером с него самого. Он обхватил его руками и ногами и не отпускал.

У Вайолет мелькнула мысль, что это похоже на отношения ее родителей: любящий Дуглас, цепляющийся за ледяной кусок скалы.

– Тогда его и прозвали Каменным ребенком, – продолжил Финч. – Жители деревни думали, что он спятил. Но этот чокнутый парень не унимался. Он продолжал цепляться за эту штуку, пока однажды большой камень не раскололся надвое. А внутри оказалась самая идеальная девушка, о которой он мог только мечтать. Она дала Каменному ребенку лук, стрелы и гарпун. Они поженились и завели детей.

– Ну и какого черта все это значит? – встрял Джаспер.

– И при чем тут Вайолет? – спросила Имоджин, трясясь от смеха.

– Я просто хотел сказать, что у Вайолет сильная интуиция. Она напоминает мне великих хилеров.

Вайолет почувствовала, что все ее органы вспыхнули и запульсировали. Ее сотовый неудобно заерзал в кармане – это было сообщение от Джозефины: