к себе. — Ты только жди здесь, в лавке. На улицу пока не ходи, чтоб кто опять ни попытался уничтожить тебя. Я всё улажу. Всё-всё!

Он нехотя ушёл, оставив Юлию вновь одну, и она, как только дверь за ним закрылась, прошептала вслед:

— Моя мечта.

Юлия поспешила со счастливыми чувствами и мечтами о новой жизни, о жизни с любимым скорее выполнить всё. Она прибыла в типографию, передала конверт с объявлением, и знала: нынче же все газеты напечатают о её лавке, и завтра придут клиенты, им она поможет, а там…

Вечером Лекс придёт вновь, вновь поцелует, прижмёт к себе. Они снова будут строить планы и никакие преграды или интриги недоброжелателей уже не помешают, потому что они по-настоящему вместе, а любовь — истинная. Именно такую любовь ничто не способно разрушить.

Следующий день так и начался складно. Всё получалось. Клиенты все были разные, заинтересованные в новой лавке магического света и оставались довольные. Юлии удавалось им помогать, одаривая их вещи волшебным светом.

Кто-то книгу захотел наполнить светом, кто-то цветы или кольцо, кто-то шкатулку, краски с кисточками… Так повторялось каждый день: днём клиенты, магия света и радость её дарить, а вечером — свидания с Лексом. Они вместе делали ужин, целовались, пели и танцевали. Столько света и радости они оба не испытывали никогда и терять не хотели. Только Лексу пока не удавалось найти способ остаться вместе.

Невеста по-прежнему его преследовала и угрожала, как её отец, шантажирующий угрозой войны. Родной отец Лекса, король, не принимал никаких отговорок или признаний о чистой любви Лекса и Юлии. Выхода, казалось, не будет, пока в один день не пришёл в лавку света тот самый господин из магпотребнадзора…

-----------------------Спасибо, что читаете! Пишите и комментарии, порадуйте автора. И всем "Спасибо" буду рада! Всегда приятно знать, что историю читают, это вдохновляет писать и выкладывать историю дальше:)

Окончание

В тот день в лавку к Юлии пришла с ответным визитом модистка Лоло. Она попросила себе свет для зеркала, а в благодарность принесла зачарованный шарфик, который может менять цвет под цвет любого наряда и спасать от непогоды.

Лоло только вручила Юлии шарфик, рассказав о его свойствах, как обе, и Лекс с ними, заметили уже давно стоящего на пороге господина. Юлия сразу его узнала… Это был тот самый господин из магпотребнадзора. Строгий, смотревший свысока… Казалось, ничего хорошего он не скажет. Он здесь с проверкой или с худыми вестями.

Только Лекс оставался спокоен и кивнул с улыбкой в приветствие:

— Рад вам, что нашли время и отозвались на мою просьбу.

— Я получил ваше заколдованное секретное письмо. Еле смог прочесть и понять всё, — сразу ответил тот и строго взглянул на Лоло.

Та поспешила распрощаться, пожелав всем чудесного дня, и когда ушла, господин из магпотребнадзора подошёл к Юлии и Лексу, вставшим рядом. Лекс сразу взял любимую за руки, чтобы передать ей спокойствие, но Юлия смотрела с тревогой и молчала.

— Я не имею права помогать в том, о чём вы попросили. Но ради вас, только потому, что однажды вы, принц, спасли жизнь моему сыну, я считаю обязанным это сделать, — тихо сказал господин из магпотребнадзора.

— Что происходит? — еле слышно спросила Юлия.

Она смотрела на милого, а страх переполнял: «Меня вернут домой насильно?… Так, как здесь, не бывает в реальности! Такого мужчины там нет. Нет такой романтики и любви. А ведь что мешает так любить и жить, дарить свет друг другу?… Что?… Я не хочу назад! Нет!»

— Я не хочу возвращаться в свой мир, — сразу сказала она и обратилась к господину из надзора. — Разрешите остаться здесь?

— Это нам не подвластно, увы, — с сожалением развёл он руками.

— Почему? Ведь здесь есть магия, — не понимала Юлия.

— Но ты не из мира магии, — прижал её руки к своей груди, там, где сердце, Лекс. — Всё временно, увы.

— Вы вернётесь вот-вот. Увы, вы помогли уже достаточному количеству людей.

— Пусть же она не закончится никогда! — разволновалась Юлия, и слёзы обиды выступили на глазах.

— Это невозможно. Не мы придумали свой мир или ваш. Так устроено. Но я смогу сделать что-то, чтобы вы могли увидеться там, в вашей реальности.

— Я смогу уйти к ней в мир? — с надеждой и подступающей радостью взглянул на него Лекс, и тот лишь кивнул, не скрывая печальной улыбки.

Улыбки прощания…

— Вы сможете, но увидитесь там чуть позже и в немного другом облике. Вы спите, а душа путешествует, барышня Юлия. Сложно объяснить, но… Но вы увидитесь там, увидитесь, — обещал господин из магпотребнадзора и исчез.

Он растворился, будто его здесь и не было. Юлия сразу взглянула на любимого, а он улыбался, счастливый от того, что судьба им всё же подарит шанс быть вместе.

— Там не бывает так красиво и хорошо, как здесь. Я не хочу туда, — прослезилась Юлия. — Я не хочу просыпаться, нет.

— Это будет зависеть от нас. Ты вспомнишь об этом однажды и узнаешь меня там, — обещал Лекс. — Мой друг не лжёт. Он знает, как поможет нам.

— Так нельзя. Я могу ошибиться. Как ты будешь выглядеть? Как найдёшь меня?! Кем ты там будешь? — переживала Юлия.

— Ты не ошибёшься, поверь мне, — улыбался уверенный в успехе её милый. — А я подскажу.

— Как?…

— Я скажу тебе об этом. Я сам найду тебя там.

— Как я узнаю тебя?

— Я буду просто пиратом… Помни меня, каким видела. Нарисуй меня пиратом, ты же умеешь… Может, другое имя буду носить, но я буду собой. Я хочу с тобой уснуть, я хочу с тобой проснуться… Я люблю тебя, как море обожают корабли…

— Не исчезай, — стала Юлия волноваться, видя, как всё наполняется туманной дымкой, искрится и куда-то будто… исчезает…

Всё расплывалось, пропадали ощущения. Рук Лекса больше не чувствовалось, голоса не было слышно, исчезли черты… Всё пропадало куда-то, а душа Юлии сжималась от страха вновь стать одинокой и уже навсегда. Только немногие знали, что будет там, в реальности, в обычном мире в тысяча семьсот девяносто пятом году*…

Я убегу в страну мечты,

Чтобы забыть свою любовь,

Чтобы найти покой души

И не мечтать жить лишь тобой.

Одно ты знай, что в той стране,

Где нет тебя, но звёзды есть,

Всегда оставлю свет в окне.

Вдруг ты придёшь, окажешь честь.

Я сотворю из света чудо,

Пусть при несёт счастья букет

Всем тем, кому вдруг стало худо

Или печаль, что жизни нет.