К нему подошла Одри – ее роскошные русые волосы были элегантно уложены на затылке. Посмотрев на своего гостя с нескрываемым удовольствием, она забрала из его сильных рук бокал.

– Дрейк, – заговорила Одри, в голосе которой одновременно слышалось отчаяние и восхищение, – я уже начала опасаться, что ты передумал. Ты ужасно опоздал!

– Возникли некоторые проблемы. – Его синие глаза осматривали тем временем помещение. – Она обиделась, ее чувства оскорблены?

– Она обижена, – ответила Одри. – Такие женщины, как она, не приучены ждать. Так что опоздание тебе на пользу не пойдет.

Его крепко сжатые губы растянулись в озорную усмешку.

– Стало быть, мне придется как-нибудь оправдываться перед нею, не так ли?

– Счастливая Марибелла, – прошептала Одри. Она положила пальчики на его руку. – Ты уже подумал о том, как это сделаешь? Ей трудно угодить.

Глаза Дрейка сверкнули дьявольским огнем.

– Мне тоже, – заметил он.

– Она стоит очень дорого.

– Что ж, в таком случае я смогу ей кое-что предложить. – Дрейк приосанился. – Где она?

– В маленькой комнатке возле венецианской гостиной, которую ты попросил оставить за собой, – ответила Одри. – Вид из окна ей не важен.

Это ничуть не удивило Боскасла.

– Леди, которая просит то, что ей нужно… – задумчиво проговорил он. И, помолчав, добавил: – Я постараюсь сделать все, что можно.

Одри оглядела его с сардонической усмешкой.

– Тебе нужно немногое – просто дышать и быть самим собою, – сказала она. – Я знаю многих женщин, которые были бы готовы заплатить тебе за право провести с тобой время.

Дрейк наклонился, чтобы по-дружески погладить губами ее щеку. Одри была ему настоящим другом – одним из лучших друзей.

– Ну, это, разумеется, преувеличение, – улыбнулся он. – В последнее время со мной было нелегко. Но, надеюсь, я смогу умилостивить ее и привести в доброе расположение духа.

Крепко обняв Дрейка Одри подтолкнула его в сторону увешанного гобеленами холла.

– Она на тебя даже не взглянет, если ты заставишь ее ждать еще хоть немного, – предупредила она. – Ступай, дорогой. На кону стоит небольшое состояние, и весь свет с нетерпением ждет, как же будут разворачиваться события.

Боскасл рассмеялся.

– А мне ужасно любопытно, чем это кончится для меня самого, – сказал он.

Однако не только горячее любопытство – куда более сложная гамма чувств обуревала Дрейка, пока он шел по коридору к закрытой двери, за которой его ждала судьба или по крайней мере сексуальное пиршество. Правда, он никак не мог понять, почему за последние два часа его нетерпение как-то поугасло. Уж к сексу-то он никогда не терял интереса.

Дрейк распахнул дверь.

Марибелла сидела к нему спиной на покрытой алым шелковым покрывалом кровати-канапе; ее распущенные рыжие с бронзовым отливом волосы и обнаженные белые плечи сразу привлекли внимание Дрейка. Она оказалась удивительно тоненькой и куда более хрупкой, чем представлял себе Боскасл, однако в дымчато-серых глазах, которые она, обернувшись, подняла на него, несомненно, крылась неистовая сексуальная энергия. Марибелла внимательно оглядела Дрейка, а затем на ее губах появилась заученная улыбка.

– Я уже было решила, что вы передумали, – вымолвила на.

У нее был низкий и такой сексуальный голос, что большинство мужчин, должно быть, увлекались ею, едва услышав его. Дрейк сразу ощутил ее физическую привлекательность, но вот в отношении остального он был разочарован. Марибелла, бесспорно, красива, да, у нее потрясающего цвета глаза, и волосы, и удивительные, точеные черты лица. Но еще она холодна как лед и держится очень отстраненно, несмотря на слухи о ее переменчивом, вспыльчивом нраве. Последняя любовница Дрейка, пожалуй, забросала бы его подушками или даже ножами за опоздание.

Впрочем, он тоже был сдержан и холоден. Во всяком случае, несколько человек считали его таким.

– Прошу прощения за опоздание, – извинился Боскасл. – Я задержался не по своей воле и не хотел бы показаться неучтивым.

Марибелла медленно поднялась; платье цвета слоновой кости облегало все манящие изгибы ее стройной фигуры.

– Если только к этому не имеет отношения женщина, – проговорила она.

Вообще-то к его опозданию имели отношение целых две женщины, но Дрейк не собирался говорить об этом Марибелле. Ему и так пришлось преодолеть немало препятствий, чтобы устроить эту встречу. Да друзья его на смех поднимут, если выяснится, что он потерял то, к чему так долго стремился, из-за собственной готовности помочь даже не леди, а ее компаньонке. Мисс Элоизе Гудвин, проговорил про себя Дрейк, живо представив ее себе.

Он едва не усмехнулся, вспомнив, какая досада появилась на лице Элоизы, когда та подумала, что застала его со своей клиенткой. Потом, когда она поняла, что ошиблась, досада сменилась смущением. Хорошенькая Драконша испепелила бы его взглядом, если бы увидела сейчас. Впрочем, она вряд ли представляет себе, что на свете существуют заведения, подобные этому. Хотя, возможно, он опять недооценивает ее. Элоиза держалась с ним довольно резко, так что, возможно, она все знает.

А еще от нее пахло мылом. Не каким-нибудь французским, с изысканным ароматом, а простым старомодным мылом, которое смывало все смертные грехи. Хотя на грешницу Элоиза не была похожа.

А вот он был. Дрейк сомневался в том, что все мыло в мире сможет отмыть его душу дочиста. Он беспутствовал и убивал в дьявольской войне. Он допивался до беспамятства столько раз, что и не вспомнить. Он пил от горя, когда потерял обоих родителей и младшего брата, которого обожала вся семья. Он пил от радости, когда его братья оставили распутный образ жизни ради брака.

Нежное прикосновение женских пальчиков к рубашке на его груди оторвало Дрейка от размышлений. Глубоко вздохнув, он взял ее за запястье.

– Вы что-то ищете?

Марибелла улыбнулась, но в ее глазах стояло холодное выражение, которое многие мужчины скорее всего и не заметили бы.

– Я подумала, что смогу помочь вам почувствовать себя комфортнее, – сказала она.

– Нет, сначала мы поговорим о вас.

Дрейк заметил, как в ее взоре вспыхнул огонек нерешительности.

– За всю жизнь у меня было три любовника, с которыми я подолгу состояла в связи. Если вы слышали о моих любовных похождениях что-то еще, то это неправда. Что еще вы хотели бы знать?

Марибелла опустилась на подушки с золотыми кисточками. Верхняя часть ее груди поднималась над низким вырезом, и Дрейк заметил, что соски у нее подкрашены красным. Еще в недавние времена одно лишь созерцание такой женщины заставило бы его гореть желанием. Этой же ночью, к удивлению Боскасла, его попытки возбудиться не приводили к желаемому результату. Если Марибелле предстоит стать его любовницей, то она должна понять, что он предпочитает недосказанность, загадку.