Физики утверждают, что поверхность выглядит белой, когда отражает все цвета светового спектра. Шива отражает от себя все материальные явления. Он ничего не удерживает. Для него все эфемерно, словно летучая камфора. Поэтому ему дали имя Карпура-Гауранга — «Камфорно-белый».

Но зачем нужна мудрость, если она оторвана от мира? Мудрость бессмысленна, если она не помогает освободиться тем, кто попал в путы страха. Безразличному оцепенению Шивы старается противостоять Богиня, являющаяся в качестве светозарной Гаури и темной Кали, поглощающей свет. Шива сидит неподвижно на севере, а она, покачивая бедрами, приходит к нему с юга в облике Дакшина-Кали и добивается, чтобы он ее увидел. Природа не терпит, чтобы ею пренебрегали.

Богиня обнажена, волосы ее распущены, и она пьет кровь. Нагота — приглашение к сексу, а следовательно, к деторождению и жизни. Ее жажда крови означает приятие смерти.

Она есть жизнь и смерть одновременно. Ее распущенные волосы напоминают о том, что Богиня дика и неукротима. Она — Шакти, энергия в постоянном движении. Шива же неподвижен, словно кобра, распустившая капюшон. Глаза Шивы закрыты — он ее не видит.

Шива с Богиней, держащей зеркало

Согласно индийской философии, объект существует тогда, когда его видят. И существо живо тогда, когда оно видит. Глаза Шивы закрыты: указание на то, что он безразличен к страхам окружающих. Шакти, мать, этого не допустит. Если она Бхайрави, внушающая страх, то ей нужен Бхайрава — тот, кто поможет напуганным перерасти страх. Без Шивы Брахма так и останется конечным и никогда не реализует свой божественный потенциал.

Глаза Брахмы открыты, но он видит лишь свои страхи, а не окружающих. Поглощенный собственной брахмандой, он не осознает, что у каждого из окружающих есть собственная брахманда. Ему нужно оглянуться и признать, что у каждого мужчины и каждой женщины есть своя собственная субъективная реальность — собственный уникальный взгляд на мир. Ему нужно научиться сопереживанию.

Взгляд на других называется даршан. Брахма смотрит на других в страхе: он преследует их, как преследует Шатарупу. Он тянется к ним, когда они услаждают взор, и избегает, когда они пугают. Глядя на них, он раздумывает, к какой категории они принадлежат: «мое» или «не мое». Если взгляд порожден страхом, если он разделяет и эксплуатирует, то это не даршан. Даршан — это взгляд, свободный от страха. Даршан устремлен на объект ради самого объекта, а не потому, что это «мое» или «не мое». Даршан — это взгляд, исполненный сопереживания. Мы смотрим на людей вокруг себя глазами оленя, страшащегося хищников, либо глазами льва, который боится нужды и ищет жертву, либо же глазами пса, который лает, когда видит угрозу, и скулит, когда его игнорируют. Даршан позволяет увидеть модели мышления и умонастроения людей. Мы видим Брахму и распознаем окружающую его брахманду. Мы видим пашу — зависящего от пракрити, боящегося Ямы, не имеющего веры в атму, пытающегося найти убежище в ахаме.

Южно-индийская каменная скульптура: Шива в облике Пинаки — «Лучника».

Когда мы по-настоящему практикуем даршан, то видим, как воспринимают нас окружающие. Иными словами, другие люди становятся для нас зеркалом (дарпаном), которое отражает, кто мы есть. Если люди рядом ведут себя подобно оленям, значит, мы сами ведем себя подобно львам. Если люди рядом ведут себя как львы, значит, они видят в нас оленей. Если люди рядом ведут себя как собаки — дружелюбно или враждебно, — это означает, что мы для них важны.

Богиня хочет, чтобы люди смотрели на людей именно как на людей. Этого не будет, пока взаимоотношениями управляет страх. Просто отсечь Брахме голову недостаточно, чтобы исправить положение вещей. Нужна также заботливая поддержка. Как Брахме нужно обрести веру в Шиву, так и Шиве нужно набраться терпения в отношении Брахмы. Для этого Шиве нужно вначале включиться во взаимодействие с миром, а не пребывать в отрешенности. Преисполненная решимости заполучить Пашу-пати, чтобы помочь людям, Шакти танцует на Шиве. Она надеется трансформировать бесчувственного гневного бога Шиву в Шанкару — бога терпеливого и способного к сопереживанию.

Дакша, выполняющий яджню

Согласно преданиям шиваизма, Брахма — отец Шакти, а Шива — ее возлюбленный. Брахма ведет себя так, как не следовало бы вести себя отцу: он пытается контролировать свою дочь. За это Шива обезглавливает его. Шива, в свою очередь, ведет себя так, как не подобает вести себя возлюбленному, когда закрывает глаза, чтобы не видеть Шакти. Шакти приходится активно налаживать отношения и с отцом, и с возлюбленным. Отцу нужно научиться доверять дочери, а возлюбленному следовало бы обращать на нее больше внимания. Для установления гармонии нужны взаимоотношения.

Пураны сообщают нам, что Брахма дает жизнь «умом рожденным» сыновьям — иными словами, рожденным без совокупления с женщиной. Эта метафора обозначает ментальные преобразования, судороги и корчи первозданного воображения, переживающего все больше и больше страха. Одного из этих сыновей зовут Дакша — «Искусный». Его имя перекликается со словом дакшин, а это «юг» — страна движения, рождения и смерти. Рождение Дакши — ответ Брахмы природе.

Постер с изображением Чандры, бога луны

Дакша искусен в обращении с трансформациями природы. Он управляет этими трансформациями, создавая культуру при помощи ритуала яджня.

Ритуал яджня направлен на обретение контроля над дикой природой и ее приручение, чтобы она попала под власть человека, стала управляемой и предсказуемой, а значит, менее пугающей. Яджня — метафора приручения, одомашнивания, окультуривания. Яджня — это приручение огня через помещение его в пределы жертвенного алтаря. Яджня — это приручение воды через помещение ее в сосуд. Яджня — это окультуривание растений и приручение животных; при этом какие-то из них получают статус благоприятного приношения, а другие остаются неблагоприятными изгоями. Наконец, яджня — это окультуривание людей при помощи правил, норм и ритуалов: у каждого своя роль и свои обязанности в структуре ритуала, а следовательно, и в структуре общества. Яджня преобразует лес в поле, диких животных — в домашних (любимцев и тягловый скот), мужчину — в мужа, женщину — в жену,