В доме номер семь обитал мужчина по имени Петр, невысокий, коренастый, нелюдимый. Сам гражданский, с соседями не общался, переехал в Свиров откуда-то с востока полгода назад. Вроде потерял семью под бомбежкой, но точно неизвестно. Бирюк, да еще и непьющий. Работал, если не врал, снабженцем в потребсоюзе, часто уезжал в командировки, отсутствовал по несколько дней. Почему не в армии? Во-первых, возраст, во-вторых, астма – с дыханием проблемы.

Сразу после открытия жилищной конторы сотрудники контрразведки обратились туда. Там они узнали, что фамилия этого гражданина Кошелев, зовут Петр Михайлович, проживает в доме на законных основаниях, плату вносит, живет себе тихо, прямо как еж в норке.

В душе капитана Осокина копилась злость. Подчиненные стояли перед ним и без зазрения совести смотрели ему в глаза. Как будто невиновны. Так не бывает! Любой виновен, если хорошенько присмотреться!

– И куда же он делся, это ваш Петр Михайлович? – язвительно спросил Осокин.

– Без понятия. – Еременко пожал плечами. – Когда вы нас туда послали, дом уже был пуст. Соседка в последний раз видела Кошелева вечером. Он выходил за калитку, вытрясал половик. Горел ли позднее свет в доме, никто внимания не обратил. Он часто отлучается по работе.

– Особенно по ночам, накануне прибытия важных гостей? Не смешите мои тапочки, товарищи офицеры.

Самое неприятное, что могло случиться, – противник уже был в курсе дела. Вот Кошелев и смылся от греха подальше. В этом случае операция на базаре ничего не даст. Или все не так плачевно? Отсутствие Кошелева может объясняться другими причинами. Если его вызвали на работу, то он не мог не пойти туда. Островой с подельником могли появиться в его отсутствие. Данный случай, скорее всего, учитывался. Ключ лежал под крыльцом, проникнуть из переулка во двор можно было незаметно.

Оперативники выслушали инструкции Осокина и сделали скептические мины. Он велел им наблюдение за домом Кошелева поручить милиции, вообще кому угодно, а у отдела другая задача – центральный рынок. Все зыбко, сомнительно, но попробовать стоит.

– Два часа на сон, товарищи офицеры. Больше не получите, времени нет. К двум часам дня все должно быть готово. И не надо обсуждать мои приказы! – Капитан повысил голос. – Даже в том случае, если вы их выполняете!

– Нам бы такое и в голову не пришло, – проговорил Луговой. – Разрешите выполнять, товарищ капитан?

Подполковник Редников, вникнув в ситуацию, стал задумчивее сфинкса, поглаживал выпуклую чернильницу, похожую на лимонку.

– Сам-то как считаешь? – Он устремил на подчиненного придирчивый взгляд.

«Положение стандартное, – подумал тот. – Начальство в тумане. Достижение группы станет его достижением. Неудачи будут списаны на халатное отношение личного состава к выполнению своих обязанностей».

– Считаю, что шанс есть, товарищ подполковник. Причины исчезновения Кошелева пока не выяснены. Агентура противника, засевшая в городе, пока может и не знать о том, что мы накрыли диверсантов. Реагировать следует в любом случае. Нельзя игнорировать такую возможность. В случае неудачи мы ничего не теряем.

– Ну смотри. – Редников покачал головой. – Реагировать надо, я с тобой согласен. Но будьте осторожны, все продумайте. Давайте без шума, солдат не привлекайте, обходитесь своими силами. Не забывайте, что сегодня базарный день. На рынке будет много народа, и преступники попытаются затеряться в толпе.

Рынок гудел. Базарную площадь запрудил городской люд. Изобилие продуктов было делом далекого будущего, а пока страна недоедала. Близость фронта только обостряла это явление, но до голода не довела. Работала потребкооперация, в город поступали продукты из окрестных колхозов и совхозов. Мясо стоило дорого, народ покупал курятину, рыбу. Колхозники торговали зеленью, свежими огурцами, квашеной капустой, прошлогодней картошкой, имеющей весьма дряблый вид.

Покрикивали старьевщики. Граждане продавали поношенную одежду, книги, примусы, керосиновые лампы, разнообразную бытовую мелочь, отрезы ткани, вполне пригодной для пошива. День был выходной, рынок оказался переполнен. Горожане смотрели, приценивались. Шныряли подозрительные личности, присматривали, где и что можно стащить. Мелькали погоны военных, получивших увольнительные. Выстроилась очередь к торговцу махоркой. Он продавал ее стаканами, ссыпал в кульки, в карманы покупателей.

Осокин пристроился в конец очереди. Отсюда просматривалась северная часть базарной площади. Форму офицеры оставили в отделе, на базар пришли в гражданском. Старенький пиджак сидел на капитане свободно, под ним была затертая кофта с ненавязчивым рисунком. Глаза его блуждали по торговым рядам, запоминали лица покупателей.

Сзади пристроился пыхтящий мужик с худым мешком за плечом. Он приобрел ведро картошки, да так и стоял, не снимая мешок с плеча. Видно, что пуганый уже.

Прошел милицейский патруль в темно-синей униформе. Продавцы и покупатели делали постные лица, отворачивались.

Очередь продвигалась медленно. Торговец ссыпал остатки махорки в карман пехотному лейтенанту, побрел, хромая, к тележке, где лежал второй мешок.

Обстановка не менялась. Люди сновали туда-обратно. Худощавая торговка в платочке вступила в жаркий спор с покупательницей по поводу свежести сельдерея, выложенного на лоток. Суть ее возражений была элементарной. Не нравится – не покупай! Старушка интеллигентной внешности презрительно задрала нос и пошла дальше.

Старший лейтенант Моргунов в засаленной куртке поверх пятнистого свитера задумчиво рассматривал примус. Седовласый продавец уже не сомневался в том, что этот парень приобретет столь важную в хозяйстве вещь.

Перебирал потрепанные книги лейтенант Еременко. Вернее, делал вид. Цепкий взгляд из-под козырька кепки скользил по окрестностям.

Блуждал с беззаботным видом, сунув руки в карманы, Мишка Луговой, что-то насвистывал, поглядывал на товар, стал заигрывать с молодухой, торгующей семечками.

Перед началом операции Осокин сделал строгое внушение Островому. Никакой трагичности во взоре! Равнодушная мина, рассеянный взгляд. Можешь, мол, что-нибудь купить. Советские дензнаки у диверсантов водились, причем в приличном количестве и подлинные.

Островой держался, как уж мог. С рассеянностью у него все было в порядке. Он приобрел у хитроглазого субъекта несколько пачек «Беломора» – цена бешеная, но других не было, потом зачем-то бутылку мутного самогона. Формально тип с варикозными руками продавал старые плащи, а из-под полы толкал алкоголь. Свои покупки Островой не скрывал, таскал в сетке. Других приобретений он не делал, бесцельно слонялся между рядами. Ничто не мешало ему рвануть в ближайший переулок и раствориться в городе.

Но офицеры по данному поводу не беспокоились. Сломалось в нем что-то. Не требовалось быть доктором психологии, чтобы это понять. Плюс угроза, нависшая над близкими.

Время шло. Два часа уже было. Восемь минут третьего, а толку никакого. Осокина охватывало какое-то липкое разочарование. Чего и следовало ожидать, не бывает чудес!