– Господин бургомистр! – На поляну вбежал фархольдский стражник. – В костре, который развел тот человек, – труп ночного дрейка.

Корвин, Превитт и Даль вместе со стражником вернулись к кострищу. Принц разворошил обугленные головни. Да, стражник был прав: тут сгорел дрейк. Бессмыслица какая-то. Дрейк всего этого натворить не мог. Тогда откуда этот труп? Ночные дрейки закапывают своих мертвых, а не сжигают. Корвину казалось, что он пытается сложить головоломку из негодных деталей.

– Что прикажете, Ваше Высочество? – спросил Превитт.

Корвин, подавленный свалившейся на него ответственностью, ответил не сразу:

– Я думаю, надо отвезти тело рудокопа в Фархольд. Может быть, магики разберутся, что его убило. А мы пока осмотрим дом и угодья.

– Хорошо, – кивнул Превитт. – Вы задержитесь в Фархольде?

Корвин задумался, его мысли невольно вернулись к Кейт. Если он задержится, вполне вероятно, их пути вновь пересекутся. Он мог бы даже подстроить встречу… Сердце защемило.

– Нет, я не стану задерживаться. Раз этот мужчина родом из Андреаса, тогда мне тем более следует продолжить путь, – наконец сказал он, подумав: «Не считая того, что лорд Ниван – один из главных недоброжелателей моего отца». – Андреас – наша следующая остановка. Мы отправимся в дорогу завтра.

– Прошу прощения, Ваше Высочество, но если это – выступление против власти верховного короля, кому-то из вашей гвардии следует задержаться и узнать, что скажут магики.

– Я останусь, – сказал Даль прежде, чем Корвин успел открыть рот.

Принц подозрительно покосился на друга. Тот лишь пожал плечами:

– Полагаю, много времени это не займет. Я вас догоню.

Корвин едва удержался, чтобы не хмыкнуть. Мотивы Даля были ясны как белый день: отложив отъезд, он сможет не тащиться, нога за ногу, вместе с королевским караваном. «Надо было самому вызваться», – мелькнула мысль.

– Как пожелаете, лорд Торн, – вздохнул Корвин.

– Еще как пожелаю! – по губам Даля скользнула ехидная усмешка. – Так я смогу поближе познакомиться с этим замечательным городом. Мне бы очень хотелось наведаться и на почту.

Нахмурившийся Корвин отвернулся, пряча взгляд. Даль волен поступать по своему усмотрению. Кейт тоже.

«Меня это не касается», – напомнил он себе.

И неважно, хотел он или нет, чтобы все было иначе.

КОГДА КЕЙТ ПЕРЕСТУПИЛА порог почты, перекличка уже закончилась. Почтари направлялись в главную конюшню, громко стуча ботинками по дощатому полу. Она попыталась шмыгнуть в одну из комнат, но черная полоса в ее жизни никак не желала заканчиваться.

– Что, Изменница Кейт? Опять опоздала? – произнес знакомый голос.

К ней приближался Корт. Приготовившись к повторению вчерашней сцены, она мысленно пообещала, что ни в коем случае не выйдет из себя.

Корт преградил ей путь, перекладывая седло из одной руки в другую. Он был единственным, кто не оставлял седло в сбруйном сарае при конюшне. Нет, такое не для Корта. Его седло, обитое мягчайшей телячьей кожей, с медными замками и золотым шитьем, было слишком дорогим. Настоящее седло аристократа. Кому об этом знать, как не Кейт. Ведь оно принадлежало ее отцу.

После встречи с принцем Корвином увидеть это седло в руках Корта оказалось особенно больно. Сегодня прошлое будто преследовало Кейт. Седло было из тех немногих вещей, которые ей разрешили оставить себе после казни отца. Она отдала его почтовой службе в счет платы за обучение. Оно стоило в три раза дороже, но больше у Кейт ничего не было. А обстоятельства, не без помощи почтмейстера, сложились так, что оно досталось именно Корту. Она заставила себя перевести взгляд на его лицо. Ее глаза гневно сверкнули.

– И что задержало тебя на сей раз? – поинтересовался Корт. – Выглядишь так, будто свалилась по пути в сточную канаву. – Он потянул ноздрями воздух и поморщился. – Фу! Никак всю ночь просидела на бойне рядом с трупом Пипа?

Кейт стиснула кулаки, жалея, что не может двинуть ему в нос.

– Ладно, неважно. К сожалению, должен известить, что тебя перевели на другой маршрут, – добавил он с притворным сочувствием и осклабился, давая понять, кому она должна быть за это «благодарна».

Кейт попыталась его обойти и принялась энергично проталкиваться сквозь толпу выходящих почтарей, но Корт схватил ее за локоть.

– Не прикасайся ко мне! – рявкнула она, сбросив с себя его руку.

– Прикасаться к тебе? – Его улыбка превратилась в ядовитую ухмылку. – Поверь, такое никому и в голову не придет. А вдруг предательство заразно?

«Молчи, – приказала она себе, – не отвечай ему, ради всего свят…»

– Что же, Корт, это хорошая новость. Значит, я не заражусь от тебя глупостью. – Кейт делано улыбнулась.

– Глупостью? От меня? – фыркнул Корт. – Я, по крайней мере, способен не опаздывать.

– О да! Огромное достижение, учитывая, что ты живешь при почте, – съязвила Кейт. – Сполз с койки – и на работе.

– Живи и ты с нами, – прищурился Корт. – Говорю ведь, насчет прикосновений можешь не беспокоиться.

На глаза навернулись непрошеные слезы, выдавая ее истинные эмоции. Вспомнилось лицо Корвина. Он смотрел на нее как на незнакомку, не достойную его внимания и не имеющую никакого значения.

Однако так было не всегда. Когда-то… Когда-то ее разыскивали.

Кейт постаралась выкинуть эти мысли из головы. Нельзя расплакаться, надо подавить слезы усилием воли, выработанной за годы несчастий.

– С тобой, Корт, девушки действительно могут чувствовать себя в безопасности. Один твой взгляд и…

– Кейт Брайтон!

Она вздрогнула и обернулась. В дверях стоял Дикон Льюис. Конюх смотрел так сердито, что весь ее гнев мигом остыл.

– Мне нужно с тобой побеседовать, – сказал Льюис и скрылся в комнате.

Всхлипнув, она побрела за ним.

– Счастливо добраться до Андреаса, Изменница Кейт, – бросил ей вдогонку Корт. – Надеюсь, тебе повезет больше, чем бедняжке Элизе.

Кейт охватил страх. Она догадывалась, что в наказание ее переведут, но Андреас?.. Несколько недель назад, после гибели Элизы Кейн, Дикон запретил посылать по этому маршруту женщин.

Никто толком не знал, что там произошло. Видимо, Элизу настигли ночные драконы. Обломки седла, мешок с почтой и лоскуты одежды – вот и все, что осталось от почтарки и ее коня. Поговаривали насчет каких-то разногласий с красногонскими паромщиками. После того как верховный король Орвин построил мост, те пытались правдами и неправдами задержать всадников, заставляя их ждать до темноты. Особенно всадниц. Паромщики считали себя патриотами Андреаса и верили, что не женское это дело – скакать на лошадях, носить оружие и надевать мужские штаны под пеплум.