ним понаблюдать. А для детсада он все же уже великоват) и направляясь к своей спальне (надо бы хоть несколько часов сна урвать. Время то четвертый час!) я был остановлен Немцом.

– Шиша, подожди... Нам надо поговорить.

Обернувшись я увидел его, Башку, стоящего за его спиной, Мамлюбу, Пышку... Это что государственный переворот? И сейчас меня будут свергать?

Глава 4

Рука сама дернулась к пистолету на поясе. Дернулась, да так и замерла на полдороге. Чего это я? Вон тут же и Васька стоит. И даже Настя. Единственная "малолетка" кстати среди всех собравшихся старшаков.

– Ну и о чём вы поговорить хотели? - деланно беззаботно, но с внутренним напряжением интересуюсь у собрания.

– Ты... Это... - начавшему говорить Немцу явно было не по себе и он мучительно подбирал слова. - Ты почему за ружьями сам поехал?

– В смысле, «почему»? - не понял я суть претензии. - Ну а кто ещё-то?

– Ну я мог. Или Шрам. Или вообще девки сами бы его вскрыли.

– Да как бы они вскрыли, если там заводской сейф настоящий? Мне-то повозиться пришлось хорошенько. Или ты со Шрамом как вскрывал бы?

– Взяли бы Винтика. Или Толстого. Они с болгаркой тоже неплохо обращаются.

– «Неплохо», - скривился я, - им еще учиться и учиться.

– Вот именно! - подала голос МамЛюба - а кто кроме тебя их научит?

– Подожди, - осадил ее Немец и, уже обращаясь ко мне, продолжил. - Да, они хуже тебя с болгаркой обращаются. Никто и не спорит. Но и они бы справились. Ну, может. дольше провозились бы. Ну может пару отрезных дисков загубили бы. Но вскрыли бы, всё равно. Ведь так?

– Допустим, - осторожно соглашаюсь я, начиная догадываться к чему они клонят.

– Вот! И, если, бы там была засада. Или на тот же патруль нарвались и какая случайная пуля убила бы меня или Шрама, или Толстого с Винтиком - трагедии бы особой не было. Да печально, все рыдают, но анклав бы выжил. А если эта самая шальная пуля убила бы тебя...

– Мы волновались за тебя! - Поддакивает Васька, - никто не уснул. А вдруг с тобой бы что случилось?

– Ой, давайте завтра с утра поговорим? - уже откровенно морщусь я и пытаюсь соскочить с неприятного разговора. - Я так-то тоже ночь не спал, устал и хочу спать.

– Нет, сейчас! - вперед выступает Настя и снова поднимает на меня свои старушечьи глаза на детском личике. - Именно пока ты уставший. Завтра ты выспишься и полный сил даже говорить с нами не будешь. Отмахнешься, отшутишься, и убежишь дальше работать. Так что с тобой нужно именно сейчас говорить, пока мы тебя уставшего поймали. Пока ты убежать не можешь.

– Ну и чего вы хотите конкретно? - спросил я, сдаваясь, ибо определенная правда в её словах была. И, хоть, разговор этот меня откровенно тяготил, но для всех остальных он явно очень важен. Вон как обступили-то.

– Шиша! - серьезно глядя на меня своими глазами четко и раздельно начала Настена. - Ты не можешь рисковать собой без причины. На тебе держится весь анклав. Если тебя не будет - всё закончится!

– Ты преувеличиваешь, - я вяло пытался отбрыкаться.

– Нет! - категорично отрубила Настя - Это как курице голову отрубить, она еще какое-то время сможет по огороду бегать. Но очень недолго. И жизнью это уже не назовешь. Так и наш анклав. Если с тобой что-то случится, то мы по инерции ещё какое-то время просуществуем, но очень недолго. Придет Князь, или Гвоздь или ещё кто-то... И всё станет по другому.

– Шиша, ты командир, - подхватил ее монолог Немец. - Почему же ты все пытаешься сделать сам? Ты должен отдать приказ, и не рисковать собой понапрасну.

– Мы все не спали всю ночь. Боялись, что с тобой что-то случится, - подхватывает эстафету Васька. - Малейшая случайность и всё...

– Ты уже не принадлежишь себе, - вновь вперед выступает Настя, - ты принадлежишь нам в той же степени, что и мы принадлежим тебе. Ты в ответе за нас и не можешь так безрассудно рисковать собой. Ты нужен всем нам!

– Ты знаешь и умеешь больше нас. И да, у тебя всё получается делать лучше любого из нас. Но если тебя не станет... Кто будет это всё делать? Ведь остальные не умеют! Ты должен не сам пытаться всё успеть и сделать, а научить остальных! Чтоб они умели это делать так же хорошо, как и ты, - подступает ко мне уже МамЛюба. - Понимаешь? Научить! А не всё - сам...

– Шиша, вот я сколько предлагала готовить для тебя отдельно, - подает голос молчавшая до сих пор Пышка. - А ты всё отказываешься. "Я как все, я как все" и напоказ так из общего котла питаешься. Ты думаешь они оценят? Я вот вчера слышала, как эти две лахудры - (лахудрами Пышка раз и навсегда окрестила двух малолеток из СМП Ксюшу и Оксану, которых она крепко невзлюбила с первого же взгляда) болтали на улице, что ты может и ешь со всеми вместе, так тебе, наверное, самое вкусное прямо домой приносят. Сухим пайком. И ты там конфетами и шоколадом объедаешься...

– Шиша, ты не такой как все, и никогда уже как все не будешь. Смирись с этим и начни наконец соответствовать своему статусу, - вколачивает последние гвозди в мой гроб Настена.

А я… Ну а я мог только стоять и алеть ушами. Знатную выволочку они мне устроили. Как щенка неразумного носом в собственную лужицу натыкали. И, главное - не возразишь толком-то! Правы они. И в самом деле я опять поступил, не как политик или лидер, а как простой парень Шиша. Вскочил и полетел за ружьями. Что нам те ружья? Ну да, важно конечно. Но ведь жили же мы и без них все это время. Так еще бы чуток прожили бы. К чему такая спешка как будто их у нас уже уводят? Ребячество в чистом виде.

Ну что поделать, если я до сих не ощущаю себя лидером? Да, я возглавил Малиновку. Хоть и не особо этого хотел. Но так и не стал его главой в душе. Случайный я человек во власти. Но что делать