Мать взглянула на него и приподняла бровь.

– Не обижайся, Итан, но ты ужасно выглядишь.

– Спасибо, миссис Прайс. Это просто опухоль мозга, – пробормотал он.

– Что, прости?

Под столом я пнула его по голени, и Итан быстро выпрямился.

– Прошу прощения, ничего такого. Я просто не выспался. Мне нужно было… хм… учиться.

– Тверк? – На этот раз не смогла удержаться я.

– Что это? – озадаченно осведомилась мама.

Итан хитро рассмеялся.

– Это новый… вид спорта, который мы сейчас изучаем. Ничего особенного, миссис Прайс, – ухмыльнулся он и начал накладывать еду в тарелку.

– Как прошел твой концерт, мама? – вернула я тему в более безопасное русло.

Она вздохнула, смахнув салфеткой несуществующую каплю кофе с губ.

– Как обычно, просто катастрофическая организация. Не уверена, что мне стоит снова принимать это предложение в следующем году.

Конечно же, она примет. Я делала вид, что внимательно слушаю, пока мама жаловалась на все и вся, начиная с дирижера, чью работу даже она могла бы сделать лучше, и заканчивая дурно пахнущим воском для натирания пола.

На заднем плане тихо играли «Грезы любви».

Я настолько глубоко погрузилась в свои мысли, что удивленно подняла глаза, когда мама протянула мне какой-то предмет.

– Что это? – растерянно поинтересовалась я.

Родительница приподняла одну бровь.

– Твой билет на самолет, конечно. – Она уронила конверт на мою тарелку.

– Мой билет на самолет? Куда?

– В Нью-Йорк.

– Что? – переспросила я, совершенно сбитая с толку.

Итан с любопытством посмотрел на белый конверт, уголок которого уже пропитался яичным желтком.

– Вы летите в отпуск с Саммер, миссис Прайс?

– Отпуск? О чем ты говоришь? – покачала головой мама и бросила салфетку на тарелку.

– О чем говоришь ты? – потребовала я в ответ.

– Об оркестре, конечно. Поздравляю, моя дорогая. Я, конечно, сразу согласилась от твоего имени. Можно выбрать любую дату полета. Ты достаточно взрослая, чтобы планировать поездку самостоятельно: когда захочешь лететь, сколько времени тебе понадобится, чтобы подготовиться и произвести хорошее впечатление. Я бы предложила нам встретиться еще раз не позднее конца октября. Если тебе нужно переехать…

– Секунду! Таймаут. – Я отчаянно замахала руками перед ее лицом, но мама тут же окинула меня ледяным взглядом. Предупреждающее выражение ее лица тут же заставило мои руки замереть в воздухе. Тем не менее я хотела знать.

– О чем ты говоришь, мама? Нью-Йорк? Оркестр? Я еще не получила приглашения на прослушивание.

Мама нахмурилась, достала из клатча свой смартфон и начала печатать.

– Что за ерунду ты говоришь, Саммер? Конечно, ты получила приглашение.

– Что?.. Нет, не получила, – сказала я, внезапно смутившись.

– Получила. Еще две недели назад. Я попросила, чтобы приглашение прислали непосредственно моей помощнице. Думала, ты знаешь. Рейчел должна была написать тебе SMS. – Мама произнесла это так гордо, как будто мне следовало похвалить ее за само знание того, что такое SMS.

– Рейчел ничего не писала мне, – обессиленно проговорила я.

– Даже так? Как неприятно. С тех пор, как Рейчел забеременела, она, судя по всему, постоянно забывает обо всем. Я уже подумываю о том, чтобы нанять себе новую помощницу. Или помощника, который, по крайней мере, не выйдет из строя из-за чего-то столь же хлопотного.

Итан поочередно смотрел то на меня, то на маму круглыми глазами.

– Но Саммер получила приглашение – это здорово… – начал он.

– Мама, как ты можешь делать нечто подобное? – неожиданно вырвалось у меня. Я не смогла удержаться. Быстро повернулась к ней. Мои руки дрожали, а сердце билось в груди слишком быстро. – Тебе уже две недели известно, что меня пригласили на прослушивание в Нью-Йоркский оркестр, и ты ничего мне об этом не говоришь?

Она бросила рассеянный взгляд на свой смартфон.

– Неужели это нужно обсуждать?

У меня от изумления открылся рот.

– Эм… да, конечно!

Мама вздохнула.

– Саммер, у меня действительно много дел, и, боже, от Рейчел никакой помощи. Не устраивай драму. Ты получила приглашение. Все остальное не важно.

– Нет, это не так. Важно, что ты сообщаешь мне это таким образом, – процедила я сквозь стиснутые зубы.

Мама резко посмотрела на меня.

– Саммер, я понятия не имею, что с тобой сейчас происходит. Но мне нужно идти. Рейчел написала, что через час у меня встреча с прессой в центре города. Спасибо за завтрак. И не жди меня на ужин. Буду поздно.

Она встала, поцеловала меня в щеку, зажала клатч под мышкой и с телефоном у уха отправилась прочь из комнаты.

Ошеломленная, я уставилась на ее узкую спину.

– Мама!

Ответом мне послужил стук захлопнувшейся входной двери.

– Оу, это было жестоко, – пробормотал Итан, когда смолкло эхо.

У меня создалось впечатление, что мне на голову вылили ушат холодной воды. Я так беспокоилась о подаче заявления! Сколько раз я заглядывала в мобильный только для того, чтобы снова разочароваться? В мыслях я уже прокручивала, как мои мечты лопаются, словно мыльные пузыри. А мать все это время знала, что Нью-Йоркский оркестр заинтересовался мной и предоставил мне возможность выступить. Очевидно же, что она просто оказалась недостаточно заинтересована во мне, чтобы хотя бы набрать мой номер и сообщить новость. Она вообще мне не звонила. Ни разу за все три недели.

– Эй, Саммер… – Сильные руки обняли меня сзади. Итан прижал меня к своей крепкой груди, окутывая своим с детства знакомым запахом. – Поздравляю, – пробормотал мой лучший друг, положив подбородок мне на плечо.

– Поздравляю? – проворчала я, глядя на него снизу вверх. – Разве ты не заметил? Она перенаправила мои электронные письма. Она знала! Она все время это знала и не сказала ни слова. Какой нормальный человек так делает?

Итан вздохнул, скользнув теплым дыханием по моей шее.

– Ты же знаешь свою маму, это вполне в стиле Люсинды Прайс.

– Нет! – рявкнула я, отрываясь от Итана. Его прикосновение сейчас казалось слишком сильным для моей перевозбужденной кожи. Выругавшись, я вскочила и пнула ближайший стул. – Становится все хуже и хуже. Становится хуже! Не то чтобы ожидала от нее хоть какого-то интереса, но я заслуживаю минимум уважения. Она… она такая…

Глаза наполнились слезами. Я быстро зажмурилась и приложила пальцы к переносице, глубоко при этом вдохнув.