Напротив, наискось от ворот проходной, за плотной стеной сирени стоял явно нежилой дом, заваленный справа и слева строительным мусором. И вот от него и тянуло запашком.

Хуже того: Юра вдруг понял, что из дома, из его выбитых окон, из подвальных отдушин на него смотрят. Без глаз. С холодным равнодушием, как бы мимо. Но смотрят и видят. Видят, что ему не по себе. Что он как голый под этим рассеянным взглядом. Что он не знает, что делать…

Юра переступил с ноги на ногу — и заставил себя идти дальше, не сбивая шаг, не оглядываясь и вообще насвистывая про себя какую-то пошлую песенку.

Митрофаныч, человек бессемейный, иной раз и ночевал в офисе, была у него за кабинетом берлога, которую подчинённые именовали почему-то «вертепчиком». Там он спал, там, случалось, и пил в одиночку. Было в прошлом Митрофаныча какое-то «белое пятно», что-то неоткрываемое никому; конечно, может быть, старые друзья знали, что там за скелет прячется в шкафу, и наверняка знал Ваха, второй совладелец «Базиса», но это никогда не становилось предметом обсуждения для подчинённых.

Сегодня, похоже, Митрофаныч вертепчиком воспользовался в полной мере: и спал в нём, и пил (хотя, конечно, слово «пил» для Митрофаныча всегда следовало применять с большим запасом: пьяным его никто никогда не видел). В кабинете пахло большим вспотевшим зверем.

— Садись, салага. — Митрофаныч кивнул на обшарпанное и продавленное, зато из натуральной рыжей кожи кресло. Кроме того, оно имело какую-то историю, но Юра в своё время просто пропустил её мимо ушей. — Говоришь, имел рукопашную?

— Было дело.

— Мне оттуда позвонили, когда ты уже ушёл… Осмотрели твою собачку.

— И что? — Юре вдруг стало не по себе.

— Слепая собачка. Глазок нет. То есть совсем. «Мне мама в детстве выколола глазки, чтоб я компот в буфете не нашёл. Я не рисую, не читаю сказки, зато я нюхаю и слышу хорошо…» Слышал про таких?

— Чернобыль?

— Он самый.

— Откуда, якорный бабай, у нас?

— Лучшие умы РОВД морщат мозги… Я о другом. Во-первых, хлопнешь эти таблетки… там написано, в какой последовательности, это существенно… — Митрофаныч вложил в руку Юры запаянный полиэтиленовый пакетик. — Ничего особенного, витамины и антиоксиданты, просто в сверхдозах. Помогут восстановиться. Потом зайдёшь вот по этому адресу, — он подал визитку, — там сидит девочка Даша, она тебе сделает укол. Это обязательно. Понял меня?

— Понял. Разрешите исполнять?

— Успеешь. Теперь более важное. Я тут прозвонил твои вакансии. По моим каналам. Не советую. Та, которая в Чернигове — это реальные бандиты. Которая в Любечах — работает под крылышком СБУ. Зачем им понадобились хлопцы из России — большой вопрос…

— Ну, теперь вроде как все едины…

— Табачок всё равно врозь. Кроме того, там есть хитрушка в контракте, я сразу не заметил: если тебе продляли испытательный срок, то ты потом долго не можешь уволиться. Продлили на месяц — плюс полгода. На два — плюс год. И так далее. В общем, ничего хорошего это тебе не сулит, поверь моему жопному чутью. Но кое-что из нерекламируемого я обнаружил… Так, иди-ка прими витаминки, на тебе лица нет. И — коньяк, виски, кальвадос?

— Я бы лучше пива. Расслабиться.

— Значит, виски. Иди на кухню, налей себе тёплой воды из термоса и возвращайся.

Процесс приёма витаминов оказался довольно-таки сложным. Серую большую капсулу запить стаканом воды, три минуты подождать, потом две жёлтые капсулы, ещё воды, потом таблетки одну за другой…

Тем временем Митрофаныч выставил три высоких бокала, термос с кубиками льда, початую бутыль «Хайланд Парк» и деревянную мисочку с какими-то орешками. Налил в два бокала, один подал Юре, к другому принюхался сам.

— Лёд по вкусу, — сказал он. — Сам я не пользуюсь и не рекомендую. А ты как хочешь. Ну, давай. За всё, что не кончается.

Юра вообще-то виски не то чтобы не любил, но, как правило, не понимал. Однако сейчас, что называется, догнал. Так вот, оказывается, как оно всё должно быть!.. И запах, и вкус, и теплота… он ещё раз понюхал напиток, можно сказать, затянулся — как хорошим табачным дымом. В голове сразу прояснилось.

— Да, — сказал он. — Теперь я понял, чего мне не хватало в прошлой жизни.

Митрофаныч довольно фыркнул. Долил Юрин бокал, с сомнением посмотрел на свой — и не стал.

— Тяни потихонечку, — сказал он, — а я тебе в двух словах изложу. В общем, как ты знаешь, общие органы власти Союза сейчас только формируются. Один мой сослуживец возглавляет одну такую полупризрачную структуру. Что такое межгосударственный альянс по борьбе с организованной преступностью, МАБОП, ты в курсе? Так вот, собственного силового органа у них пока нету, никак не могут это дело согласовать наши правители. И ребята решили пойти по американскому пути: создать как бы частную охранно-розыскную фирму, этакую «Блэкуотер»…

— Так, — сказал Юра. — Кажется, понимаю. Чтобы в случае чего — а ручки-то вот они!

— Не без этого, я думаю. Но озвучил я тебе именно основную причину. Потому что главная проблема сейчас у Союза какая?

— Зона, — пробормотал Юра.

— Вот именно. В общем, создаётся маленькая частная армия под крылышком МАБОП. Фирма надёжная. За начальника я ручаюсь.

— Сколько платят?

— Ну, не меньше, чем в тех шарашках. Вернее, больше. Хотя и более сложным способом. Но это уже забота не твоя… Ага. А вот и наш работодатель. Алло? Да, Игорь, заходи. Да.

Несколько секунд спустя хлопнула дверь, прошелестели лёгкие шаги, и в кабинете возник жилистый и очень загорелый парень — на первый взгляд лет тридцати пяти, и только присмотревшись, Юра понял, что здорово ошибся, — в белом не по погоде парусиновом костюме и парусиновых туфлях.

— Знакомьтесь, — сказал Митрофаныч. — Полковник Светличный — старший лейтенант Шихметов. В данный момент оба гражданские шпаки. Так что — Игорь Иванович — Юрий Иванович. Смотрите не перепутайте. Игорь, мы тут пьём с утра. Будешь?

— Буду. Такое — буду. Говорят, у вас тут ЧП?

— Да. Юра, не влом тебе рассказать ещё раз — в мельчайших неаппетитных подробностях?

— Конечно. Поскольку ещё предстоит не раз — порепетируем… Значит, так: ничто не предвещало тех ужасных событий, что развернулись на пустоши на окраине города. Пробило четыре часа, и сторож Калиныч, взяв колотушку, отложил раскрытой недочитанную толстую чёрную книгу. Ему так и не удалось узнать, какой остроумный выход нашли Ромео и Джульетта из создавшегося положения…

— Да, и ещё: когда я шёл сюда и проходил заброшенный дом напротив мебельной фабрики, мне показалось, что тянет тем же запашком: собачьей шерсти и болота. Но… как-то не захотелось… проверять.

— Напротив мебельной… Нам туда лезть не положено. Ладно, я потом позвоню, пусть РОВД проверит. Скажу, что подозрительные звуки. Ну что, Игорь, как тебе наш старлей?