Он легонько пнул Элмерика под колено и развёл руками, будто говоря, мол, извини, но на этом всё: помог, чем мог. Элмерик убрал ногу, чтобы его маленький союзник смог забрать шапку. Фейри нахлобучил обновку, ничуть не смущаясь, что шапка великовата, цокнул языком, подмигнул и пропал.

А Элмерик осторожно сделал первый шаг по тропке, ведущей обратно к дубу. И ещё один. А потом ещё. Это было не так-то просто: идти мешали высокие травы.

— Вот мы и остались наедине, бард, — усмехнулась ведьма, дыша Элмерику в затылок. — Куда бы ты ни шёл, знай: ты не дойдёшь. Уже совсем скоро мы вырвем флейту из твоих рук и заберём твою жизнь. Но воля твоя: сражайся, пока можешь. У смелых людей, говорят, и мясо вкуснее.

Она говорила, не умолкая, запугивала Элмерика, рассказывая, что сделает с ним самим, с его друзьями, со всей деревней, а чёрные птицы, крича, летели следом. Бледная луна иногда проглядывала сквозь прорехи туч и снова пряталась, словно не хотела смотреть на творившееся внизу.

Они прошли примерно половину пути, когда Элмерик почувствовал прикосновение чего-то липкого и очень холодного к своей шее.

— Видишь, мы уже почти дотянулись, — Старуха-Бузина хихикнула. — Совсем скоро мы сможем откусить от тебя маленький кусочек.

Что означало это «мы»? Бард только сейчас понял, что ведьма ещё ни разу не сказала о себе «я». Он чувствовал, что это очень важно, но мысль ускользала.

Элмерик разнервничался и снова взял фальшивую ноту. «Вот и всё», — подумал он, перестав играть, но в этот самый миг из кустов с отчаянным криком вывалился Дилан. Что-то блеснуло в его правой руке, когда он с размаху ударил ведьму в бок. Из зарослей крапивы по другую сторону от тропы с визгом выкатился малыш Кей, держа острую косу. За его спиной маячил бледный Рис, обречённо сжимающий ухват.

— Мэдок?! — разъярённая старуха перехватила запястье Дилана, и Элмерик наконец разглядел свой нож: так вот кто его подобрал!

Рана ведьмы дымилась, но противника она держала крепко.

— Нет, ты не Мэдок. Снова обман! Мы убьём тебя.

В свободной руке ведьмы вспыхнул огненный шарик. Под ногами Дилана загорелась трава. Он бросился в сторону, но это не помогло: земля воспламенялась там, где он ступал.

Малыш Кей бросился на помощь брату, но запнулся о корень и упал. Коса отлетела в сторону. Рис, оставшийся без прикрытия, занервничал и с криком метнул в ведьму ухватом. Как ни странно, попал. Прикосновение холодного железа оставило рану на её затылке — не такую глубокую, как нож, но волосы в этом месте сгорели, явив взорам некрасивую плешь, а дыма стало ещё больше.

Бузинная ведьма завизжала и разжала пальцы. Огонёк погас. Дилан плюхнулся в траву, дуя на покрытые волдырями пятки.

Выставив перед собой руки, ведьма забормотала новое заклинание, отступая в сторону ручья.

— Прости, что задержались, — малыш Кей, совсем как взрослый, хлопнул Элмерика по плечу.

— Дилан сказал, что тут будет золото, — Рис озирался по сторонам. — Где же оно?…

Тем временем Дилан смог подняться на ноги. Кривясь от боли, он замахнулся, готовясь метнуть нож в старуху. Он действовал так уверенно, что было ясно: не промахнётся.

Тогда ведьма подставила ладони под лунный свет и будто умылась им, обратившись снова в молодую прекрасную девушку. Вернув былую красоту, она пала на колени и смиренно взмолилась:

— Пощади! Если ты убьёшь Бузину, Лилс тоже погибнет. На этот раз навсегда.

Дилан замер в нерешительности. Потом замахнулся и…

— Кхе! Постойте, постойте! — раздался знакомый скрипучий голос. На соседней коряге вновь явился старейшина Красных Ладошек в шапке дядюшки Мэдока. — Не убивайте Лилс, лучше отдайте её мне. Зачем она вам? Низачем. А мне пригодится.

— Ещё чего! — хмыкнул Дилан. — А ежели она опять вырвется и начнёт убивать людей?

— Нет уж, пусть получит своё, — поддержал брата малыш Кей. — За Мэтти.

Рис, увидев фейри, нервно икнул, но ничего не сказал. Возможно потому, что потерял дар речи.

Старейшина Красных Ладошек пошевелил кустистыми бровями, огладил рукой козлиную бородку и уточнил:

— Может, вы что-то желаете взамен? Скажем, я забираю Лилс, а вы получаете золото. Горшок золота. Или два? Много-много золота.

Глаза Риса жадно загорелись, но Дилан успел заткнуть ему рот рукой.

— Ничего нам не надо, — хмуро сказал он. — Я просто хочу, чтобы деревня была в безопасности и люди больше не умирали.

— Я сниму проклятие, — предложил фейри. — Красные метки Красных Ладошек. Вы не умрёте. Проживёте долгую-долгую жизнь. Не обещаю, что счастливую, но долгую точно. Только отдайте мне Лилс.

Дилан бросил вопросительный взгляд на Элмерика, и тот решил прийти на помощь, хотя, по правде говоря, сам не знал, как тут лучше.

— Зачем ты хочешь забрать ведьму? — спросил он у фейри. — Расскажи всё без утайки, а мы решим, как быть дальше.

— Бард, знаю, ты устал, но сыграй нам снова, — ответил старейшина Красных Ладошек. — Теперь, когда её сила ослабла, а я больше не связан заклинанием, я могу поведать вам правду. Но нужно, чтобы дорогая Лилс не убежала, пока мы будем болтать.

Элмерик кивнул и вновь поднёс флейту к губам. Он надеялся, что фейри не будет говорить очень долго, ведь ведьма смотрела прямо на него, и если бы ненавидящим взглядом можно было убивать, Элмерик, наверное, уже рассыпался бы горсткой пепла. Он не стал повторяться и заиграл другую мелодию, на время лишающую возможности двигаться, но вместо этого Дева-Бузина заснула прямо на траве, мокрой от росы, — верной предвестницы рассвета. Фейри, умиляясь, глянул на неё, а потом торопливо заговорил.

— Когда-то Лилс была человеком. Но умерла и стала одной из нас. Я лично похитил её у смерти, успел в последний миг. Мы не всегда успеваем. Ой не всегда. Но я ловкий. Быстрый. Проворный. Так Лилс стала нашей сестрой. Одной из нас. Может, лучшей из нас. Мы придумывали игры. Воровали мёд и молоко. Водили глупых людишек за нос. Гонялись за бабочками. Но моя Лилс тосковала. Она хотела вернуться назад, к людям. Не верила, что мертва. Отказывалась признавать это. Знаешь, как это бывает, знаешь?

Он смахнул слезу, надвинул шапку почти на нос и продолжил.

— Я пообещал Лилс, что найду способ вновь сделать её человеком. Она же взамен дала слово никогда не расставаться с нами, стать нам не сестрой, но матушкой. Тогда-то я и пошёл на поклон к фейри Чёрной Бузины: только она во всём лесу постигла тайны жизни и смерти. Старуха-Бузина согласилась помочь и велела привести к ней Лилс следующей