Мы сидели в штабе, круглой комнате, где корень гостиницы образовывал круглую платформу, позволяя установить более тесную связь с «Гертрудой Хант». Хранители гостиниц существовали в симбиозе со своими гостиницами, всегда чувствуя друг друга, но на расстоянии и по отдельности. Связь же с корнем превращала нас в одно целое.

Вдоль стен тянулись экраны, их разбавляли голографические проекции. Тот, что слева от меня, был обхвачен тонкими усиками дерева, пульсируя блеклым светом через равные промежутки времени, пока гостиница с треском расшифровывала запись из магазина Уилмоса. Я спросила Шона, всегда ли Уилмос зашифровывал записи с камер наблюдения, и он ответил «да». Очевидно, старому оборотню не хотелось, чтобы случайные люди совали нос в его делишки. Это заняло так много времени, что я соорудила для нас пару кресел. Я расположилась в своём, но Шон с непроницаемым лицом расхаживал по комнате размеренным шагом.

На огромном экране перед нами повис Каррон, словно зловещий шар какого-то космического фокусника.

Большая планета, почти вдвое больше Земли, Каррон, парил в обертке из зеленой атмосферы. Это был не жизнерадостный травяной цвет, намекающий на буйство растений, и не голубовато-зеленый цвет мелководных океанов и живительной воды. Нет, это был глубокий болезненный оттенок зеленого, цвет, который можно найти в видеоигре, ассоциирующийся с нежитью. Под зеленью очертания континентов цвета ржавчины огибали планету, прерываясь на полюсах бескрайними безмятежными морями.

— Расскажи мне еще раз, — попросил Шон.

— Это холодный ад из метана, электричества и пыли. Метан сжижается при температуре -260 градусов по Фаренгейту[2]. В этих полярных морях температура -300 градусов по Фаренгейту[3]. В них нет ни кислорода, ни фосфора. Атмосфера словно суп, плотная и богатая азотом. Снег наэлектризован и состоит из частиц углеводорода.

Я приблизила один из континентов возле экватора, и сплошная ржавчина разделилась на отдельные вихри и зазубрины, словно огромное создание оставило на планете свой отпечаток пальца.

— Дюны Каррона — порождение наэлектризованного песка и метановых ветров. Ветер дует на восток, но вершины дюн указывают на запад. Происходит это из-за того, что электричество заставляет углеводородные частицы песка слипаться между собой. На экваторе глубина дюн превышает сто метров. Попытавшийся приземлиться там корабль будет проглочен целиком. Статическое электричество песка поджарит всю электронику и проводку, а большинство ракетных двигателей прекратят свою работу.

— Похороненные заживо, ослепшие, оглохшие и неспособные пошевелиться.

— Именно. Даже если корабль зависнет в атмосфере без посадки, это будет похоже на полет сквозь песчаную бурю, за исключением того, что песок наэлектризован и липок, он немедленно прилипнет к корпусу. Через несколько минут корабль превратится в песчаный шар с мощным зарядом. Если вес не обрушит его, то его разнесет хаос, возникший из-за пыли.

— Что насчет океанов?

— Данные о Карроне, — сказала я гостинице.

Экран моргнул. Темный, насыщенный серо-зеленый океан раскинулся перед нами. Что-то зарябило под его поверхностью. Жидкость вздулась и показалась масса плоти, бесформенная, но твердая, словно микроскопический организм каким-то образом увеличенный до огромного размера. Пульсируя, бледная плоть скользила и перетекала, извиваясь, словно лавкрафтовский кошмар…[4] Она повернулась и исчезла в холодных глубинах.

— Мне показалось, ты сказала там нет кислорода или фосфора, — угрюмо заметил Шон.

— Это жизнь, основанная на цианиде. Винилцианидные мембраны вместо липидных. Это все, что мы знаем о местных, каррах. Они живут в океанах, уничтожают всех, кто пытается вторгнуться в их владения, не торгуют и не общаются. Они никогда не покидают планету.

— Что они едят? — поинтересовался Шон.

Я развела руками.

— Мои предположения будут ничем не лучше твоих.

Глаза Шона потемнели. Я точно знала, о чем он думал. Было невозможно туда попасть. Мы никогда не доберемся до его поверхности, не говоря уже о безопасном приземлении.

Усик погладил мою руку. «Гертруда Хант» почувствовала мое беспокойство. Я ласково похлопала по нему в ответ.

Мягкий импульс магии подсказал нам, что запись готова. Шон вывел ее на центральный экран.

Магазин был пуст, за исключением Горвара, посапывающего на мягкой подушке на полу. Я включила перемотку. Часы пролетели за минуты. Иногда, Горвар вставал, чтобы потянуться или попить воды.

Снова перемотка.

Наконец, дверь скользнула в сторону, и в магазин вошёл Уилмос, неся большую сумку со странными выпуклостями, подозрительно напоминающими оружейные стволы, растянувшие материю изнутри. Горвар подскочил и засуетился вокруг как щенок-переросток. Каждый раз, когда я видела Горвара, он либо угрожал, либо был безразличен. Сейчас же он наматывал круги у ног Уилмоса. Если бы я сама этого не видела, то в жизни бы не поверила.

Уилмос поставил сумку и присел на корточки. Горвар лизнул ему лицо. Седой оборотень обнял своего питомца.

— Что, долго меня не было, да? Я становлюсь слишком стар для этого дерьма. Погоди, я кое-что тебе принес.

Он потянулся к сумке.

Двери позади него распахнулись. В магазин ворвалось существо. Оно было восьми футов ростом и одето в потрепанную темную мантию с глубоким капюшоном и широкими рукавами.

Уилмос крутанулся, уперся одним коленом в пол, направил на незваного гостя энергетическую ручную пушку и выстрелил. Светящийся сгусток энергии покинул обойму с характерным звуком, похожим на разменную монету, которую встряхивают в банке, с шипящей кока-колой.

Закутанная фигура метнулась в сторону. Залп Уилмоса промазал, угодив в настенные полки. Во все стороны разлетелось оружие.

Существо двигалось зигзагами, будто невесомое. Уилмос продолжал стрелять, и залпы разрывали тщательно расставленные вдоль стен товары.

Незваный гость вскинул руки, и на секунду я их увидела: бледные, костлявые, со слишком длинными пальцами, заканчивающимися желтыми когтями. Уилмос прицелился и снова выстрелил. Энергетическая искра поразила существо наповал. Воздух перед ним покрылся рябью, и вспышка погасла. Уилмос бросил пушку на пол и вытащил из сумки другое огнестрельное оружие.

Оранжевая шарообразная молния вырвалась из когтей незваного гостя, и устремилась к Уилмосу. Он бросился в сторону, но молния догнала и ударила в него. Уилмос забился в конвульсиях, барабаня пятками по полу.

Горвар бросился вперед, к незваному гостю. Фигура в мантии схватила огромного волка за горло и раздраженно вцепилась в него когтями раз, другой. Горвар бил лапами, его глаза были полны ярости. Существо вонзило когти ему в живот и рвануло их вверх, разрывая мех и мышцы. Свет в глазах Горвара померк. Оно отбросило волка в сторону, почти презрительно, словно тот был конфетной оберткой, и подошло к Уилмосу.

Большой оборотень не шевелился.

Фигура в балахоне подцепила его за пояс. Мерцающий серый пузырь, пронизанный красными прожилками, образовался вокруг них, поднимая налетчика над землей. Пузырь вылетел из двери в направлении Баха-чар. Двери магазина закрылись.

Я