замотана в тряпку, но, даже не имея магического взора, можно было увидеть сильную припухлость и покраснение.

- Свалился что ли откуда-то?

- Тебя не спросил, - надулся больной. Покосился, скривив губы, и ответил:

- На спор спрыгнул с постамента Карлая Первого. Выиграл, между прочим, сто золотых.

- А если бы темечком стукнулся?

- А если бы медведица котятами разродилась? Чего гадать. Я фартовый.

- Ну-ну, - пробурчал Виль и положил руки на больную ногу.

Глубоко вздохнул, задержал дыхание, до тех пор, пока в глубине сознания не сверкнула тонкая нить, освещающая источник магической силы. Через полчаса сеанс был завершен. По бледному лицу парня скатывались мелкие капли пота. Виль тряхнул головой, открыл глаза.

- Порядок, заживление началось. Но надо наложить корсет. И десять дней не вздумай наступать на ногу.

- Какой еще корсет? Мальчик, ты начал пить?

- На ногу корсет. Две крепких доски, поверх которых накладывается тугая повязка.

Парень подошел к камину и подобрал нужное полено.

- Топор есть? – Спросил он у одного из мордоворотов. Тот забрал деревяшку, вытащил из-за пояса кинжал, и через несколько минут нужное приспособление было готово. Наложив повязку, Виль устало попрощался с Куриной Косточкой.

- Приду через неделю, - и чуть веселее добавил. – Пришли за мной карету.

Вернувшись в таверну, где заботливая хозяйка сдавала ему комнату на втором этаже, Виль открыл дверь и запер ее изнутри. Маленькое окошко выходило на двор. Парень задвинул штору, сел на кровать. Его плечи опустились. Он закрыл глаза и беззвучно прошептал слово.

Воздух вокруг вздрогнул прозрачной волной. По лицу пробежала рябь, смазывая очертания. Из горла вырвался сдавленный стон. Руки метнулись к щекам… и опустились.

Жесткие черты лица медленно таяли, уступая место истинному облику. Нель повернулась к небольшому зеркалу на стене. Ее сумрачный взгляд уставился на свое отражение. В уголках глаз блеснули слезы, а губы сжались в упрямую полоску.

- Ну, здравствуй, Нель ди Веррей. Как прошел твой сегодняшний день?

Глава четвертая

- Ваше сиятельство, вам записка от лорда ди Гиля, - горничная протянула серебряный поднос, на котором лежала сложенная записка.

Маркиз Эрлай ди Гиль фыркнул. Отцовская придурь ему уже порядком надоела. Лорд, второй советник короля, уважаемый при дворе вельможа, уже две недели не разговаривал с сыном, предъявив ультиматум. Или тот женится, или отец больше не откроет рта.

Эрлай владел щедрой долей наследства, оставленной ему умершей матерью, и этот факт позволял молодому маркизу не раболепствовать перед отцом. Ну, подумаешь, лишит наследства, титул при любых обстоятельствах достанется только ему. Впрочем, навряд ли зайдет так далеко.

Эрлай развернул записку и прочитал:

« Мой неблагодарный сын. Сегодня на ипподроме ожидается заезд новичков барона Кольца. Поэтому, соблаговоли прислать ему свои поздравления. Не забывай – кто лучший поставщик породистых лошадок в нашем королевстве.

Кстати, встретил вчера графиню ди Брем. Леди очень интересовалась нашей библиотекой. Я пообещал ей, что ты наверняка будешь дома с одиннадцати до часу дня. Так, что, когда она придет, старайся не так откровенно воротить от нее нос».

Маркиз чертыхнулся и бросил взгляд на большие напольные часы в углу бирюзовой гостиной, где обычно он завтракал. Стрелки часов как раз приближались к одиннадцати.

- Маггери, - крикнул он служанке. Та появилась в дверях через две секунды.

- Слушаю, ваше сиятельство.

- Я ухожу.

- Когда вас ожидать?

Маркиз беспечно пожал плечами.

- Когда-нибудь приду. Днем, вечером, или ближе к ночи.

По лицу немолодой служанки пробежала усмешка, но она ее тут же спрятала.

В холле, не дожидаясь дворецкого, маркиз поспешно накинул новомодный сюртук из темного сукна, подхватил цилиндр – так же новинка сезона, обмотал шею шелковым шарфом. Маггери подала его любимую трость. И маркиз легкой походкой покинул дом.

- Чур меня, - буркнул молодой аристократ, вспоминая графиню ди Брем. При дворе ее называли не иначе, как стервочка, или змеюга. А некоторые совсем уже злые языки – канцлер в юбке. И это слова не так далеки от правды.

Красивая, умная, с достойной родословной, но неимоверно властная, графиня обожала быть в центре дворцовых интриг. А порой и сама не гнушалась их создавать.

По широкому проспекту, который начинался за воротами особняка ди Гилей, проносились дорогие кареты. Вдоль тротуаров прохаживалась респектабельная публика. Район Серебряная Подкова считался одним из самых престижных в столице. В четверти мили отсюда раскинулась дворцовая площадь с комплексом зданий. Чуть поодаль – Сенат. По другую сторону – Верховный суд.

Маркиз двинулся по тротуару. Мимо него проехал открытый экипаж, сверкая на солнце рессорами, которые обеспечивали комфортную поездку. Две леди на пассажирских сидениях приветливо помахали платочками.

- Какой ужас, - сквозь зубы, но с ослепительной улыбкой на лице, промычал ди Гиль, и приподнял цилиндр, как того требовали правила этикета. Он помнил, что встречал этих барышень во дворце, но хоть убей – ни их имен, ни родословной, ничего не осталось в голове. Экипаж уже прилично отъехал, а леди все оглядывались и бросали на маркиза пронзительные, многообещающие взгляды.

Еще бы, Эрлай ди Гиль в негласном списке лучших женихов королевства, считался первым. Богат, умен, красив. Темные волнистые волосы, по столичной моде, прикрывали шею и имели хорошо спланированный небрежный вид. Глубокие серые глаза смотрели с насмешкой, но так ласково. Высокий лоб и бледные губы притягивали взоры. А улыбка безжалостно топила любые преграды. Как любил говорить церемониймейстер Его Величества – нынче в моде стильная мужественность и интригующая привлекательность. И Эрлай ди Гиль удивительно точно подходил под это определение.

Дождавшись, когда экипаж с юными леди свернет на другую улицу, маркиз облегченно вздохнул. Дошел до перекрестка, поигрывая тростью, и направился к арке, открывающей вход в «Княжеский Рай» - огромный парк, протянувшийся на полторы мили вокруг.

Это было место отдыха для среднего класса, с детскими аттракционами, работающими на магических артефактах, закусочными, где продавали пирожное, тропинками для прогулок верхом на иноземных пони. Маркиз прошел по аллее. По бокам ее высились скульптуры древних воинов, побеждающих чудовищ с хвостами вместо ног, с озлобленными мордами и лапами с когтями. Кое-где попадались величественные статуи горных дев, облаченных а доспехи.

Впереди показалась тропинка, уходящая от центральной аллеи. Маркиз уверенно свернул на нее. Через минуту узкая дорожка вывела на крохотную поляну, в центре которой росла огромная кивойя, в длинных тонких иголках на мохнатых лапах.

Никто и никогда не видел верхушку этого дерева. Некоторые маги называли его деревом-невидимкой. Хотя вблизи можно было