камышовником, – продолжал хвалиться Арнольд. – Они ведь поспевают как раз в это время года.

– Их мовно собивать в тефение мефяца. – Дев затолкал в рот ещё один большой кусок вафли. – Зафем они взвываются, семефки подхватывает ветев и…

Вдруг кусок вафли застрял у Дева в горле. Перед глазами у него заплясали цветные точки. Мальчик в ужасе схватил себя за горло, задыхаясь. Но тут между его лопатками опустилась тяжёлая ладонь Арнольда. Кусок вафли вылетел из горла мальчика и шлёпнулся на мостовую, словно пережёванная тряпка.

– Фух, ну и ну! – воскликнул Арнольд. – Ты так покраснел, я уж решил, что ты сам превратился в камышовник.

Дев несколько раз глубоко вздохнул, а затем сгрёб с тарелки ещё одну вафлю и снова набил рот.

– Офень вкуфные – ик! – фафли, Авнольд.

Пекарь покачал головой.

– Ну, до Дня флембы ещё есть время сделать их просто идеальными.

Плечи Дева поникли, а челюсти замедлились. День флембы. Обычно эти слова пробуждали в нём радость и предвкушение, но сейчас словно удавкой сдавили шею.

– Мне нельзя участвовать в Дне флембы, – пробормотал он, с трудом проглотив вафлю.

– А, точно, я слышал, что произошло. – Арнольд с извиняющимся видом теребил завязки фартука. – Мне жаль, Дев. Думаю, это всё не очень-то приятно.

В ответ Дев только отломил ещё кусочек вафли.

– Лучше бы тебе вернуть книгу на место, прежде чем кто-нибудь увидит, как ты её читаешь. – Арнольд заговорщицки подмигнул. – Ты же не собираешься проверять, может ли всё быть ещё хуже, верно?

КНИГА! Дев подхватил свою реликвию, валявшуюся на земле, и сел на неё, словно это могло заставить Арнольда о ней забыть.

Арнольд потрепал его по голове, сочувственно улыбнулся и ушёл обратно в магазин.

– Крикни, если снова подавишься, – бросил он через плечо.

– Обязательно, – ответил Дев, жуя вафлю и собирая с пальцев сливки. Внутри лавки послышался гул заработавшей вафельной печи. Дев снова достал книгу. Ещё несколько минут назад она казалась сокровищем, а теперь превратилась в бремя.

Ещё одна вещь, которую нужно исправить. Ещё один проступок, в котором не стоит сознаваться.

– Я только одним глазком взгляну, – прошептал Дев со вздохом. – И тут же верну её обратно.

Однако прежде, чем он успел её открыть, книга выскользнула из пальцев, покрытых сиропом и сливками. Упав на землю, она раскрылась, и из неё вылетела пачка грязных рваных страниц.

Дев собрал листки и стал их рассматривать. И вот что удивительно – каждая новая страница всё больше и больше напоминала его собственные зарисовки и заметки. Торопливые рисунки и подписи. Всюду были записаны мысли, те самые безумные мысли, которые появляются в голове гораздо быстрее, чем рука успевает их записать.

И эти выпавшие листы рассказывали не об острове.

Они рассказывали об идее.

– Что это? – послышалось рядом.

На страницы упала чья-то тень.

– Мина! – воскликнул Дев, вскинув голову. – Эм, это… ничего. Это ничего. – Он схватил книгу и затолкал страницы обратно. А затем он обнял Мину – так осторожно, как только мог. – Как твоя рука? Болит?

– Совсем немного. И смешно пахнет, – ответила девочка и сунула забинтованную руку ему под нос. – Это гво… гво́здики.

– Хочешь сказать – гвозди́ка? – рассмеялся Дев. – Да, она поможет тебе поскорее поправиться. Правда, нам всё же лучше не разговаривать, твоему папе это не понравится.

– Ты можешь исправить мишку Боя? – спросила Мина вместо ответа и протянула Деву своего плюшевого медвежонка. Выглядел он по-настоящему жалко. Красный мех вымок и спутался, в него набился песок, а из дырки, где когда-то была лапа, торчала набивка. А ещё медведь где-то потерял глаз, и теперь на его месте торчала вялая редька.

– Мне очень жаль, что его переехал Сыросмыватель, – вздохнул Дев.

– Но ты можешь его починить! – уверенно воскликнула малышка Мина. – Это же ты его сделал, когда мне снились плохие сны.

– Мишка Бой всегда с тобой, – усмехнулся Дев, вспоминая, как сияли глаза Мины, когда она впервые увидела игрушку. – Ты теперь старше и уже сама можешь побороть все свои страхи, – сказал он ей.

– Но… мишка Бой… – Мина сунула игрушку Деву в лицо, так что красный мех забил мальчику ноздри.

– Мина – фуф! – нет. – Дев осторожно отстранил девочку. – Я не могу ничего сделать, мне больше нельзя тебе помогать. Твой папа взорвётся, как перегретый котелок, если увидит, что мы с тобой разговариваем.

Глаза Мины заблестели, нижняя губа задрожала.

– Но… но я хочу исправлять вещи. Чинить их, как ты. – Она снова помахала у него перед носом игрушкой. – И ты можешь починить его.

Дев отвернулся и печально уставился в землю.

– Думаю, тебе лучше починить его самой, – он почти шептал, словно чья-то рука сжала ему горло. – Прости, Мина.

Она постояла, ожидая, что Дев повернётся обратно. Но он этого не сделал. У мальчика не хватило духу взглянуть на подругу и увидеть, как она в нём разочарована. Наконец Мина оглушительно шмыгнула, развернулась и потопала прочь.

– Мне будет лучше одному, – буркнул Дев и раскрыл книгу. – К тому же я сейчас занят. У меня много важных дел. Книгу вот нужно вернуть, прежде чем…

Заимствуя у одного.

Наполняет другое.

Слова соскользнули со страницы, влетели в разум Дева и завертелись, зажигая там нейронные окончания, как если бы факел зажигал фитили целой батареи пушек.

Сердце Дева пропустило удар.

Волосы встали дыбом.

Он повернулся и уставился на Мину и несчастного мишку Боя, а в его голове носились и сталкивались сотни разных мыслей.

– Интересно… – Мальчик крепче прижал книгу к груди. – Просто интересно, а что, если…

Глава 9

Эксперимент

– Понимаешь, что здесь нарисовано? – пыхтел Дев, держа страницу прямо перед носом у Мины. Она хлюпнула носом и покачала головой.

Дев настаивал:

– Ну посмотри на картинку.

Мина лишь похлопала мокрыми ресницами.

– Флемба! Она заставляет дерево жить, но когда оно умирает, флемба перемещается во что-то другое. – Мальчик перевернул страницу. – Эта книга… Тут вроде как говорится, что этот процесс можно повторить. Взять флембу в одном месте и поместить её в другое… – Он перевёл глаза на красного медвежонка Мины. – Боя знатно потрепало, да? Швы разошлись, и он едва держится, чтобы не развалиться на части.

– Так ты можешь его починить! – широко улыбнулась Мина, сверкнув щербинкой между зубами.

– Да, я