— Не от меня зависело, — немного виновато сказал я.

— Да ясно, что не от тебя, — отмахнулась она. — Давай о деле: ты уже знаешь, что князь вызывал Ханну?

— Знаю, что он собирался поговорить с вами, — кивнул я. — Что именно он говорил — не знаю, но тема разговора мне известна. Собственно, я и приехал, чтобы обсудить ситуацию с этим сплавом.

— Это не сплав на самом деле, — поправила меня Ольга.

— Да мне без разницы, что это такое, — небрежно сказал я. — Мне в этом разбираться ни к чему — я, в конце концов, гуманитарий.

— С каких это пор боевики стали гуманитариями? — поразилась Стефа. — Вы же больше по избиениям и убийствам?

— Но это всё-таки работа с людьми, — легко парировал я, — а не с бездушными железками.

— Смешно, — хмыкнула Стефа. — И всё же шутка довольно сомнительная. Боевик есть боевик.

Что ни говори, а всё-таки этот мир намного честнее моего старого — здесь предпочитают называть вещи своими именами, даже если имена выходят не очень приглядными. Это в том мире уже никто не удивляется, когда бомбардировку города называют гуманитарной акцией, а фонд мира финансирует закупку оружия. В этом мире оруэлловский новояз[3] пока не изобрели.

[ 3 — Новояз — искусственный язык из романа Дж. Оруэлла «1984», в котором в угоду идеологии многим словам придаётся противоположное значение.]

— Давай всё же не будем отвлекаться, Стефа, — поморщилась Ольга. — На самом деле, Кеннер, мы и сами не знаем, куда это вещество отнести, оно в стандартную классификацию плохо помещается.

— Насколько я помню, сами карлы свою продукцию называют сплавами и голову над этим не ломают, — заметил я.

— Мы предпочитаем использовать название.

— У него и название есть? — удивился я.

— Есть, — подтвердила Ольга. — Ренит.

Я не сдержался и захохотал.

— А скромно-то до чего, — сказал я сквозь смех.

— Ну, был ещё вариант «кеннерит», — смутилась Ольга. — А вообще, что тебе не нравится? — она почти сразу оправилась от смущения и посмотрела на меня с вызовом.

— Не то чтобы не нравится, — объяснил я, — просто такое название не годится. Я понимаю, что вы его придумали ещё до разговора с князем, но сейчас ситуация изменилась, и это название тоже надо менять. Это секретный сплав, помните? Никто не должен знать, откуда он появляется. А «ренит» — это прямое указание на источник. «Кеннерит» чуть получше, потому что переводит внимание на меня, но тоже не годится.

— Мы, вообще-то, кеннеритом его не в твою честь хотели назвать, — с оттенком раздражения заметила Ольга.

— Да у меня и мысли не было, что вы решили меня прославить, — усмехнулся я. — Но подумают-то в первую очередь, что это я его в свою честь назвал.

— Ну и чем тебе не нравится? Подумают же на тебя, а не на нас.

— Кто поглупее, подумает на меня, — согласился я. — А кто поумнее, тот сообразит, что мне такое самолюбование не свойственно, и задумается. А потом вспомнит, что был ещё такой Кеннер Ренский, а потом ему в голову придёт мысль: а не замешаны ли здесь Ренские? Нет, это название всё-таки не годится.

— Тогда какое имя ты предлагаешь?

— Не знаю, не думал на эту тему. Какое-нибудь совершенно нейтральное. Хотя я бы назвал его «ивритом».

— В честь евреев, что ли? — все посмотрели на меня в изумлении. — При чём здесь евреи?

— Евреи ни при чём, просто это название сильно уводит в сторону. Любому интересующемуся будет очевидно, что в этом деле замешаны евреи, и нужно искать концы среди них. Но евреев много, и они рассеяны по всему миру — попробуй среди них найти причастных, особенно когда таких нет.

— Нет, в честь евреев мы не хотим, — сказала Ольга, переглянувшись со Стефой.

— Ну тогда назовите как-нибудь нейтрально, — пожал плечами я. — Мне всё равно как. Можете назвать «алинитом», например, или «тиринитом» — Алина всё-таки вас спасла в своё время.

— Мы подумаем над этим, — поставила точку Ольга. — Пусть пока будет просто «сплав». И мы опять куда-то не туда заехали. Так вот, князь сказал, что этим будешь заниматься ты, и мы обязаны продавать его только тебе.

— Да, я и буду этим заниматься, но не сказал бы, что так уж этому рад, — вздохнул я. — Слишком серьёзная ответственность — прибыль не окупает риска. Но я действительно самый подходящий вариант. Вы, к примеру, не подходите, вы ведь не машиностроители. А я и сейчас произвожу псевдомускулы на четвёртом механическом, так что логично начинать новое производство на базе старого.

— Псевдомускулы? — непонимающе переспросила Ольга.

— Князь вам не сказал, для чего этот сплав?

— Нет, он сказал, что ты нам всё сам объяснишь. Кстати, он ещё сказал, что не стал отбирать у нас работу с карлами по твоей просьбе.

— На базе этого сплава можно делать новый тип псевдомускулов для шагающей техники, — объяснил я. — Представьте себе тяжёлый бронеход, который может бегать, как лёгкий, причём долгое время. Так что сами понимаете, как князь на такую новость отреагировал. И у него действительно сначала была мысль отобрать у вас поставки сплавов.

— Ну, мы тебе благодарны, что ты его отговорил, — испытующе посмотрела на меня Ольга.

Понятно — ей интересно, буду ли я претендовать на какой-то долг. Я не стал.

— Есть вполне веские причины, чтобы оставить это дело за вами, — объяснил я. — Да уговоры на князя и не подействовали бы, так что не надо приписывать мне какую-то особую роль. Главная причина состоит в том, что рифы к вам пришли как просители, и очень важно, чтобы они и дальше оставались просителями. А если мы начнём создавать вокруг них излишнюю суету, мы таким образом заявим о нашей в них заинтересованности, и они могут возгордиться.

Ольга хмыкнула, никак не комментируя мои слова.

— Вот, собственно, так дело и обстоит. У нас наметился огромный скачок в развитии боевой техники, причём с большой вероятностью соседи повторить его не смогут — если, конечно, не узнают происхождение сплава и не наладят свои