удовольствий. В таком виде с ней можно делать что угодно, все равно ничего не поймет. Не удивлюсь, если отморозки подобные амбалу, иногда используют этот факт в своих мерзких целях. Черт возьми, если мы возьмемся за это дело, нужно будет как-то вывести этих… У каждого есть родители и наверное, им еще можно помочь!

Оказавшись в коридоре, я тихими шагами направился не к самому выходу из подвала, а в противоположную сторону. Скорее всего, Камыш приехал к притону не один, и сейчас у входа в подвал стояла его машина. А там, кто-нибудь из братвы. Интересно, связан ли с этим делом Монгол или это инициатива касается только Камыша?

Пользуясь царившим там полумраком и отсутствием освещения, я свернул за угол. Тут все было завалено самым разным мусором, обломками мебели, кусками кирпича. Здесь тоже были окна под потолком, но выбраться я бы вряд ли смог.

Зато дальше мне попался старый ржавый холодильник, больше похожий на сейф. Забравшись на него, я быстро осмотрел раму. Решетка тут была, но крепление отвалилось и сейчас она просто стояла, не обеспечивая никакой функции. Выудив из рассохшейся деревянной рамы штапики, я аккуратно извлек куски стекла, тем самым расчистив себе путь. Подтянувшись и протиснувшись в оконный проем, быстро оказался на улице.

Облегченно выдохнул — от всего, что я там увидел, голова шла кругом. Расскажи кому, не поверят. И все же, я собирался все рассказать своим пацанам… С этой шаражкой нужно что-то делать иначе они еще кого-нибудь на иглу посадят! Сообщить в милицию можно, но позже…

Серегу и остальных я нашел без проблем. Они чуть сменили дислокацию, переместившись на второй этаж. Там и безопаснее и видимость заметно лучше. Артем, воспользовавшись моментом, тоже умудрился покинуть кусты сирени и присоединиться к остальным. Минут десять ушло на то, чтобы рассказать им увиденное.

Со второго этажа был хорошо виден вход в подвал и стоящая у входа машина. Кажется, это была какая-то старая Ауди и принадлежала самому Камышу.

— Выходит, там у них наркопритон с бандитами? — глухо произнес Илья, затем нахмурился.

— Нет парни, все намного хуже. Они настолько оборзели, что вообще ничего не боятся. По сути, никто о них и не знает. Если бы я не видел все собственными глазами, я бы не поверил, что у нас под боком такое змеиное гнездо!

— Ну и что мы будем делать? — сжав кулаки, спросил Серега. — Просто уйдем?

Повисла тишина.

— Нет, мы не уйдем! — решительно заявил я. — Есть у меня одна дерзкая идея, которая позволит все сделать с наименьшим риском. Только сначала дождемся, пока авто уедет.

— Зачем?

— Внутри двое, скорее всего, с огнестрельным оружием. Это уже не наркоманы, это полноценные представители криминала, с которым я сталкиваться не хочу. Любой из нас может с легкостью получить шальную пулю, оно нам надо?

— Верно, зачем лишний раз рисковать?

Это была одна из основных причин, почему нельзя было действовать прямо сейчас. А вторая причина — очень уж я хотел разобраться с Камышом лично. А сначала, поговорить с этой свиньей, взглянуть ему в глаза. Понять, как я так проглядел, что шесть лет сидел в одной кабине с полным ублюдком?

Минут двадцать мы просто сидели и ждали. У меня родился коварный план еще там, в подвале. Сейчас мастерил мощные дымовухи. Для дела мне требовалось восемь штук. Из окна я увидел, что неподалеку располагалась круглосуточная аптека. Деньги у меня были, поэтому мы с Артемом сгоняли и приобрели несколько пачек анальгина и гидроперита. Благо в девяностые, оба наименования были в любой аптеке — бери, не хочу. Конечно, лучше бы найти аммиачную селитру, да только где?

Старые газеты и журналы я нашел прямо тут, в помещении. Я намеревался закончить в течении получаса, а затем раздать парням и одновременно разбив подвальные окна, бросить их внутрь.

Вонять и дымить будет знатно, но не смертельно.

Это заставит всю тамошнюю шантрапу в испуге броситься на свежий воздух, тут-то мы их и скрутим, одного за другим. Проблемой может стать только амбал! Слишком крупный, гад. Надеюсь, он уедет вместе Камышом…

По итогу я скрутил восемь больших дымовух, подготовил к использованию. Затем мы дождались пока Камыш, и его люди, свалят с территории кожзавода.

— А чего мы их отпустим? Это же и есть крыша нариков! — возразил Серега.

— Поверь, когда они узнают, что притона больше нет, они попытаются понять, кто же им так подгадил. А мы будем наблюдать… Сталкиваться с такими людьми лоб в лоб, слишком опасно!

Остальные согласились. Одно дело нариков прищучить и совсем другое вступать в прямое противодействие с бандитами, для которых нет ничего святого.

И хотя молодому Батону сейчас было всего двадцать три года, я уже понял, что возраст вообще ни о чем не говорит. Он встал на гнилой путь, свой выбор сделал. Даже странно, как он не попал в списки тех, кто не пережил девяностые и навсегда остался лежать на кладбище…

Когда стемнело, мы заранее определили позиции, убедились, что окна ведут именно в тот подвал, который нужно. А еще неподалеку от входа разожгли большой костер из покрышек.

Далее сделали грубые маски из кусков мешковины — попадаться на глаза нарикам, которые могли нас запомнить, в наши планы совсем не входило. Мы и без того сильно рисковали.

— Ну что, начали? — спросил Артем.

— Угу! — кивнул я и дал условный знак.

* * *

Скучающий Шкет в очередной раз прошелся по подвалу, заглянул за ширму.

Здесь лежала молодая девчонка, лет семнадцати. Она пришла позавчера, сбежав из дому. Денег у нее не оказалось, но доктор все равно распорядился выдать ей презент. Сейчас она ловила приход, закатив глаза и совершенно ничего не понимала. Доза какого-то дерьма, что производил доктор, уже текла по ее венам…

— Хорошая… — облизнулся нарик.

Ему ни сколько не было жалко, что таким жестоким образом, они ломали нормальным людям дальнейшую жизнь. Он понимал только деньги и силу, только здесь и сейчас, а что там будет потом, его совсем не волновало. Тем, кто выполнял какую-то полезную работу, Доктор продавал более качественную наркоту, а не эту низкопробную дрянь. Шкет прекрасно помнил, что еще месяц назад наркоманов в подвале было раза в два больше. Только все они куда-то пропали.

Сам Доктор в прошлом был неплохим анестезиологом, при этом с позором уволенным из городской больницы.