– Я тебя не просила, – прохрипела она.

– Потому что благородная и могущественная леди Гончая не нуждается в помощи, – отступил он. Почему с ней так трудно?

– Уж точно не от тебя. Мне от тебя нужна только поддержка Темного Двора.

Она оглядела его сверху донизу и прищурилась. Из-за того как смягчились черты ее лица, ему пришлось скрывать собственные эмоции.

– Я действительно в порядке, – прохрипела она. – Значит, ты хочешь сказать, что я только что спасла кучку убийц и поджигателей?

Тэмпест уперлась руками в колени и медленно выпрямилась.

Она облизнула потрескавшиеся губы. Ему захотелось укусить самую пухлую из них – нижнюю. Он моргнул и попытался сосредоточить внимание на словах.

– Потому что мы не убили много Оборотней. Мы…

– Нет, вы поступили правильно, – заверил он. – Большинство людей здесь наверняка невиновны, или у них не было иного выбора, кроме как потакать прихотям экстремистов из страха за собственную жизнь. Вы правильно поступили, ограничив количество жертв.

Он тяжело вздохнул, сжав руками переносицу и дернув лисьими ушами под шляпой. Кицунэ отчаянно желал избавиться от этой широкополой штуковины. От нее безумно все чесалось.

– Нам нужно поговорить, Тэмпест.

– Мы разговариваем прямо сейчас.

Пайр мрачно усмехнулся.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Нам нужно кое-что обсудить, прежде чем все зайдет еще дальше.

– Сейчас не время. – Она закашлялась. – И у меня слишком сильно болит горло.

– Я не хочу, чтобы ты разговаривала. Я хочу, чтобы ты выслушала, – начал он, и даже ее суровый взгляд не заставил его замолчать. – Я не приказывал убивать наследного принца.

Она замерла, не сводя с него пристального взгляда.

– Не смей мне врать. Я знаю, что видела.

– Правда? – тихо спросил он.

– Они были талаганцами, Пайр.

– Я не несу ответственности за каждого Оборотня, который поступает неправильно.

– Твое поведение говорит об обратном, – парировала она.

– Ты видела наемников, – добавил он. – Чеш отследил их связи до Дотэ.

Его уши уловили неторопливые шаги Чеша, двигающегося по аллее, и он заметил, как Тэмпест выпрямилась.

– Но мы можем продолжить этот разговор позже. Твои люди будут искать тебя. Я скоро пришлю за тобой.

Она закатила глаза, зрелище одновременно милое и невероятно раздражающее.

– На меня нацелено слишком много внимания, и мне опасно сбегать с тобой, Пайр, – выпалила она. – Ты можешь прийти ко мне или прислать кого-нибудь вместо себя, если так хочешь продолжить этот разговор. Даже здесь мне опасно с тобой разговаривать.

Она права, но свадьба должна состояться всего через несколько недель. Осталось мало времени, чтобы расставить все по местам.

– Хорошо, – поддался он. – Я приду к тебе.

– Думаешь, так поступать разумно? – пробормотала она.

– Некоторые вещи нужно делать самому. Счастлива?

Девушка ответила едва заметным кивком и направилась в сторону прачечной. Она приподняла простыню и вздрогнула. Пайр увидел, как Чеш приподнял поля шляпы и вздернул брови, глядя на нее.

– Как же я рад тебя видеть, – проурчал кот.

Пайр сжал челюсти, когда Чеш наклонился и потерся щекой о висок Тэмпест.

– Фу, – пожаловалась она, отталкивая кота. – У тебя колючая борода.

Чеш ахнул и провел рукой по покрытой щетиной челюсти.

– Меня заверили, что дамы ее обожают.

– Я не одна из твоих дам.

Тэмпест сделала два шага, как будто собираясь уйти, но затем остановилась, выпрямив спину.

– Мне жаль, Пайр.

Пайр нахмурился. Такого он точно не ожидал.

– Чего?

Она вздохнула и неловко оглянулась через плечо.

– Я многое в тебе осуждала. Постараюсь быть менее предвзятой по отношению к тебе, но будь уверен: я доберусь до правды в этой истории с наемниками.

Она исчезла за колышущейся простыней прежде, чем он успел что-то ответить. Из-за чего она поменяла свое отношение? Во время последней встречи девушка считала его худшим из людей. Зная, насколько гордой была Тэмпест, извинение далось ей с трудом.

Чеш ухмыльнулся.

– Не думал, что ты такое умеешь.

– Что именно? – спросил Пайр.

– Возвращать своих женщин.

Он прищурился и зарычал.

– В следующий раз держи свои грязные лапы подальше от нее.

Чеш подмигнул.

– Посмотрим.

Глава пятая

Тэмпест

Никакое количество мыла и духов не сможет избавить от въевшегося в нос запаха дыма. В Тэмпест закрепилась уверенность в том, что к ее коже тоже прилип этот запах, несмотря на совершенно чистое новое платье, которое надели на нее ради церемонии обручения с королем Дестином.

Празднование было в самом разгаре: вокруг сновали лорды, леди и прочие аристократы. Она сделала глоток вина и неуверенно кивнула, когда женщина, которую она едва знала, попыталась втянуть ее в разговор.

Тэмпест оглядела комнату, подмечая разбросанных среди аристократов Гончих. Мадриду удалось встретиться с ней глазами, и он одарил ее едва заметной ободряющей улыбкой. Хотя назвать этот жест улыбкой было слишком великодушно с ее стороны. Уголки губ наставника едва заметно приподнялись. Девушка подняла кубок и вернулась к созерцанию веселья. Воспоминание о разговоре дядюшек не выходило из головы.

Они наверняка знали больше о смерти ее матери. В последнее время между ними доверие и без того подорвалось, а эта новость стала вишенкой на торте. Тэмпест подавила гнев и попыталась взглянуть на ситуацию с логической стороны. Должно быть, у них была крайне веская причина держать ее в неведении. Они любили ее.

Она сделала еще один глоток и улыбнулась лысеющему мужчине, активно жестикулирующему рядом, в то время как сама пыталась разгадать загадку, скрытую в разговоре дядюшек. Какими фактами она владела на данный момент? Оборотень нанес увечья маме и оставил Тэмпу в горящем доме. Гончие забрали ее из деревни в горах, и она стала подопечной Короны. Правильнее сказать: «собственностью Короны». Каждый ребенок из линии Мадридов принадлежал королю.

Взгляд остановился на новом наследном принце Мэйвене, перед которым стояли заискивающие женщины и мужчины. Он напоминал своего отца. В их присутствии ощущался одинаковый флер наигранности. С Дестином шутки плохи. Любой, замахнувшийся на него, получал ответный удар двойной силы. Может быть, все это время она неправильно расценивала ситуацию? Мама должна была являться частью королевского двора, и все же она была девушкой с гор. Тэмпест должна была расти в городе, и все же до пяти лет она ни разу не видела никого, кроме своей матери.

Твоя мама могла сбежать, взяв тебя с собой.

Девушка не стала развивать последнюю мысль. Лицо родного отца вспомнить не получалось, но она хорошо помнила волосы цвета барвинка. Гончий, являющийся отцом Тэмпест, знал о ее существовании и об уединенной