Да и я хорош. Оттрахал и пропал. Мог бы и понастойчивее искать ее номер телефона. К тому же я прекрасно знал, у кого он имелся.

Раздражающий звук клаксона позади вырвал меня из раздумий. Точно, я же куда-то ехал. Вспомнив, на кой хрен выбрался сегодня из дома, недовольно поморщился.

Встречи с родней раз в месяц стояли в моем личном дерьмосписке на первом месте. Благодаря родителям я считал, что родственники — это хорошо, когда они далеко.

Может, когда-то, в детстве, я их и любил. Но по мере взросления каких-либо светлых чувств к ним не осталось.

Отец с каждым днем (скажу больше — с каждой секундой) все больше превращался в озлобленного, вечно недовольного всем старика. Его послушать, так даже птицы летать разучились, и ветер дует всегда не в ту сторону. Что уж говорить про его непутевого сына, который не смог сохранить дело всей его, отца в смысле, жизни на плаву и так бездарно его просрал.

Пытаться доказать ему что-либо было абсолютно невозможно. Светлицкий-старший в упор не хотел видеть, что мне изначально от него досталась развалюха, а не бизнес. И дешевле (а также спокойнее) было продать все, что только можно, и закрыться, чем «из болота тащить бегемота».

Да и продажи всякой ерунды типа кастрюль не то, чем я хотел бы заниматься по жизни. Вот и пришлось разочаровать (в очередной раз) отца и устроиться офисным планктоном в первую попавшуюся (опять-таки, по его словам) фирму.

Тот факт, что это была лучшая строительная фирма города, а должность — руководящая, с возможностью карьерного роста вплоть до директора филиала, дело не меняло. Я опять доказал ему, что являюсь главным разочарованием его жизни.

Как и матушки. Но она разочаровывалась по другой причине. Главным образом из-за того, что я отказывался ввязываться в какие-либо авантюры, которые она считала «очень прибыльным и очень успешным» делом, а также потому что до сих пор не женился. И желательно на одной из дочерей ее подруг.

А их было великое множество. На десятой я сбился со счета. К своей чести, могу сказать, что ни с одной из них у меня ничего не было. Даже за ручку не держались, что уж говорить о чем-то большем.

Не знаю — почему. Скорее всего из-за того, что в таком случае я точно никогда не избавлюсь от пристального внимания матери к моей личной жизни. Роман с девушкой, далекой от этой тусовки, единственное, что меня могло спасти.

И как же я был рад, что моя сладкая девочка не имела ни малейшего понятия, в каких кругах вращалась моя мать (если верить все той же Анечке, а я в таких вещах предпочитал ей верить). А, значит, шанс, что ее подослала эта недоделанная сваха, сводился к нулю.

Также, по настоянию именно маменьки, мы раз в месяц встречались с ней и отцом в одном из самых дорогих ресторанов города (платил, конечно же, я), чтобы обсудить изменения в наших жизнях. Читай: выяснить — нет ли у меня никого, на кого она могла бы повлиять и вернуть блудного сына, в любые другие дни держащегося от них как можно дальше, в лоно семьи.

За этими невеселыми мыслями не заметил, как доехал до ресторана. Завернув на парковку, встал на единственное свободное место и еще минуть пять просидел в машине, собираясь с духом.

Каждый раз морально готовясь к кошмару, в который обычно превращались наши посиделки, задавался вопросом — какого ляда я так издеваюсь над собой? Почему до сих пор не разорвал какие-либо отношения с родителями?

Ответ — потому что они мои родители и я обязан их любить — меня не устраивал. Ничего я им не обязан. Даже долги за учебу выплатил. И особой любви от них в детстве тоже не получал. Отец был вечно занят с бизнесом, мать все свое свободное время проводила на каких-то тусовках.

Единственный адекватный человек в моей семье — младший брат. Но этот засранец сегодня нагло филонил. Какая-то срочная командировка у него образовалась. Внезапно.

Подозреваю, дело было в том, что предыдущий наш ужин закончился для него отвратительно. Я-то привык уже быть вечным разочарованием для родителей, а Дане удавалось до определенного момента ходить по краю — хоть и не удовлетворять их запросы полностью, но и до скандалов не доводить.

В тот же раз Даниил заявил, что бросает учебу в престижном университете, в который его по блату устроили родители, и устраивается работать в мою же фирму, но в другой отдел (что явилось для меня таким же шоком, как и для отца с матерью). А еще он надумал жениться. С несогласованной девушкой.

В общем, скандал был знатный. Мать визжала, отец матерился, как сапожник, тарелки превратились во фрисби, а мы с братом сидели молча. Он — так как все, что нужно, уже сказал. Я — так как мне сказать было нечего.

Поздравил я Даню позже, наедине. И с девушкой его встретился — очаровательное создание, повезло малявке. Аж горжусь им, что не сглупил и сделал правильный выбор. И практически с первого раза, не то, что я.

Подавив желание смалодушничать и свалить отсюда к чертовой бабушке (а еще лучше — сбежать из страны, куда-нибудь туда, где меня никто не найдет), вышел из машины.

Родители сидели за давно облюбованным ими столиком у окна в самом конце ресторана. Отец в неизменном синем костюме, с прямой спиной и недовольным выражением лица (даже седые волосы, казалось, недовольно поблескивали, хотя такое вряд ли возможно), мать — в брючном костюме с иголочки, с безупречной прической и идеальным макияжем, делавшим ее на пару лет моложе (по крайней мере, она так считала, на мой взгляд — ей уже давно возраст скрывать не удается).

— Ну, наконец-то, явился, — недовольно прохрипел отец вместо приветствия. — Где тебя так долго носило?

Демонстративно посмотрев на часы, которые показывали, что я приехал на десять минут раньше оговоренного времени, проигнорировал отца, вежливо поздоровался и сел за стол.

— Что за наряд, дорогой? — брезгливо сморщилась мать, осмотрев меня с ног до головы. — Твоя горничная совсем не справляется со своей работой. Эту рубашку давно пора постирать.

Удивительно, но даже, учитывая развалившийся бизнес отца, родители умудрились сохранить огромное количество накоплений, дававшие им теперь возможность жить на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. Включая наличие у них в загородном доме (особняке практически) прислуги