Ничего личного.

Просто любой, кто придет к некроманту в гости со злом, рискует нахлебаться этого зла по полной. Могли бы прийти с цветами, глядишь, и уцелели бы.

* * *

Томми спит в своем доме, рядом дремлет Анриетта, уткнувшись ему в плечо, посапывает, улыбается во сне. А потом вскидывается вместе с мужем, когда резко веет ледяным холодом.

От этого ветра не спрячешься, не скроешься, не заслонишься одеялом.

Это ветер смерти. И холод от него — могильный, словно тебя уже опускают туда, вниз, в гробу. От такого и мертвый встанет. И вставали, кстати говоря.

— Что?!

Темнота в спальне сгущается, принимает облик Марты, ухмыляется широким, почти акульим ртом.

— Том, это я. Марта.

Томми тут же успокаивается. Вот такое он видел и не раз. Подумаешь…

Алекс и похлеще номера выкидывал, и вообще — с некромантами жить, ночи не бояться.

— Что случилось?

— Измена. Бери жену и срочно прячься. Я предупрежу Моринаров, так что… постарайся добраться до Торрина. Из нас всех вы самые уязвимые.

— Что с Алексом?

— Жив.

Том облегченно выдыхает.

— Хорошо. А может поднять гвардию?

— Против кого?

— Понял. Ри, собирайся.

Томми выскакивает из кровати. И то верно, пока неизвестно кто, что, как — лучший способ действий это затаиться. Спрятаться и не подавать о себе вестей. А потом… когда все выяснится…

Томми не отличался любовью и всепрощением. Но пока — и жену надо спрятать. Беременная женщина — это прекрасно, но такая обуза на шее…

И предупредить Моринаров.

Анриетту приходится встряхнуть пару раз, но потом женщина принимается шевелиться и спустя час о том, что в кровати кто‑то спал, напоминают только смятые подушки.

И те уже давно остыли.

* * *

Иннис приходит в себя не сразу. Но потом темные глаза открываются.

— Ты…. демон…

— Иннис, называй меня Алекс, хорошо?

Девушка несколько минут размышляет. Да, не девчонка, девушка. И фигурка есть, и круглится, опять же, где надо… так, о чем это я? Ополоумел, болван?

У тебя вообще‑то жена есть!

А чтобы Иннис согласилась даже стать любовницей?!

Соблазнить я ее смогу, только вот ей потом жизнь не в радость будет. Она слишком хороша и умна для того, чтобы быть второй. Всегда и вечно второй.

Это другие могут называть любовниц фаворитками, но ведь слово‑то одно? Шлюха…

Как ни прикрывай золоченым покрывалом драную простынь…

— Хорошо, Алекс. Что со мной?

— Сил потратила много, вот тебе и поплохело.

— Может быть… но почему сейчас?

— Раньше ты держалась на нервах, а сейчас вот…. кстати, давай обсудим, как нам действовать?

Иннис вцепляется в мою руку. Тонкие пальцы просто ледяные и чуть дрожат.

— То есть?

— Иннис, я могу сейчас убить всех твоих родных. Это несложно. Только вот потом начнется расследование, и ты пострадаешь в первую очередь.

Иннис задумывается. Кажется, ей это в голову не приходило.

— А как…?

— Скажи, а к тебе может приехать гость? Или родственник?

— Та — ак… вообще, у меня есть родственники… у мамы…

— Кто?

— У моего деда была сестра. Аннита Андаго. Она вышла замуж, за барона Бельента, в Теварр, и кажется, у нее был сын, но мы давно уже не общаемся с той ветвью.

— Оно и понятно. Значит, я твой троюродный брат по деду. Алекс Бельент.

— А…

— Приеду завтра утром, не удивляйся.

— Но на чем!?

М — да. Хоть и впрямь на большую дорогу выходи.

Лошади нет, денег нет, конечно, поднять я себе могу хоть дюжину лошадок, но… одежды нормальной — и той нет! Спал‑то без всего!

Иннис насмешливо улыбается. Я более чем уверен — эта зараза знает, о чем я думаю.

— Пошли. Попробуем что‑нибудь придумать.

* * *

В своих покоях Иннис указывает мне на кресло, еще раз внимательно оглядывает с ног до головы — и исчезает за дверью. Я располагаюсь поудобнее — и выпускаю на волю силу, чтобы не терять времени.

Зов растекается по замку, словно я — центр паутины с тысячами нитей.

Я затопляю его своим даром — и точно могу сказать, что — да. Основателем рода Андаго был некромант. Или жил здесь, хотя и давно.

Чувствуется….

Скелет под краеугольным камнем замка не самый обычный — явно замуровали какого‑то мелкого демона, на фундаменте вычеканены несколько проклятий из разряда пожеланий тем, кто позарится на чужое. Иннис могла бы и не вызывать меня — если бы ее папаша присвоил чужое, сам бы потом отрекся и сбежал.

Чревато, знаете ли, покушаться на наследство некроманта, не имея с ним общей крови. Можно таких радостей на душу нахватать… самое малое — это неупокаиваемые призраки по коридорам замка, а то и что похищнее проснуться может.

Определенно, что‑то тут да заложено.

Строили на крови и костях.

Мне нравится.

Кстати — надо будет потом посмотреть. Чтобы у толкового некроманта не было лаборатории? Не верю!

А прадед Иннис был очень толковым некромантом, это я уже понял. Не хуже Рене. Слабее меня, но это не показатель. Не все решает дурная сила, лишний раз убеждаюсь.

Просто некоторые вещи далеко не всем открываются и не всегда. Но у меня есть сила и желание, а у Иннис — кровь рода Андаго. Можем совместить.

Оглядываю покои.

И не скажешь, что тут живет юная девушка. Нет, не скажешь.

Покои Дарины, например, похожи на карамельную коробку. Бантики, рюши, розовое, белое, золотое, картинки, статуэточки…

Да, еще маленькие собачки, похожие на больших волосатых тараканов. Вот не понимаю я этих существ. Собака должна быть зверем, а это — что?! Муфта лапки отрастила?!

У Иннис этого нет. Все очень строго, просто, аккуратно. Светло — зеленые стены гостиной, большой камин, тяжелые шторы, полированная мебель из светлого дерева, а из безделушек…

Их тут вообще нет. Даже ваз для цветов. Зато над каминной полкой висит здоровущий арбалет. И за ним ухаживают, это видно. А на другой стене — несколько кинжалов, каждый из которых хоть сейчас снять и применить по назначению. Тяжелые канделябры со свечами, полированные деревянные панели

Неженская комната.