Хорошего настроения как и не было. Я даже, кажется, протрезвела в тот же миг. Включила кран, стала судорожно мыться. Осознание пока не пришло. Но внутри уже все мелко-мелко дрожало…

- Мариш… - на плечо легла рука.

- Отстань, - дернулась всем телом. Вытерлась. Этот идиот так и стоял, покачиваясь. – Уйди!

- Ты куда?

- В аптеку!

- Зачем?

Объяснять этому придурку, что мне нужно принять меры экстренной контрацепции, когда он в таком состоянии – не хотелось. Да и действовать нужно было быстро. Насколько я знала от подруг, чем быстрее выпить таблетку – тем лучше. О том, как это отразится на моем здоровье, я старалась не думать. Лучше так, чем потом аборт. Ребенок сейчас для меня был непозволительной роскошью. Я даже не задумывалась никогда, хочу ли я еще малыша, просто понимала, что не могу себе его позволить.

- Уйди. Просто уйди с дороги.

Эмоций было столько, что они подгоняли вперед. Я шла быстро, чеканя шаг… Слипшиеся в комок претензии, обида, страх давили на диафрагму. Такое странное, неприятное ощущение, которое преследовало меня все чаще. До дежурной аптеки было топать и топать. Но почему-то вместо того, чтобы остыть на совсем по-осеннему холодном ветру, я только еще больше заводилась. Злость детонировала внутри серией ярких красных вспышек, которые проносились перед глазами, слепя.

К счастью, тетечка-провизор не стала лезть ко мне ни с сочувствием, ни с советами. Я вообще не знаю, почему боялась, что она что-то скажет. Всем на всех уже давно плевать. Даже самые близкие люди – чужие. Я все меньше понимала, зачем нам тогда вообще это все… Зачем? Ну, ведь никакого смысла. Мы рождаемся, большую часть жизни проводим во сне, остальное время – на работе, которую чаще всего ненавидим. Возвращаемся домой, и тут тоже растрачиваем себя на кого-то. Чужого… Чужого, гори оно все огнем!

Дрожащими руками я забрала упаковку, воду. Огляделась по сторонам. Дом, в котором располагалась аптека, опоясывал невысокий заборчик, я села прям на него, достала блистер, выдавила таблетку и, зажмурившись, отправила её в рот. Действовать нужно было быстро, пока не передумала. Пока слипшийся комок в груди еще позволял проглотить пилюлю. Я всерьез боялась, что меня вырвет. Всем тем, что я так долго загоняла внутрь себя.

- Что-то ты, Маринка, совсем расклеилась, - прошептала куда-то в ночь. – Вставай, давай. Хватит себя жалеть.

Тряхнула головой, будто это мне кто-то другой… умный сказал, и пошлепала домой. Вадик спал. И это меня уже даже не удивляло. Я осторожно переступила через него, чтобы пробраться к стенке, у которой спала. Закрыла глаза. И, к удивлению, практически тут же провалилась в сон.

Утром я проснулась от смутного беспокойства. Такое бывает, знаете, когда мозг еще не до конца прогрузил события минувшего дня, и лишь тяжесть на сердце напоминает о случившемся накануне зашкваре.

Все еще спали. Я бы, может, тоже понежилась в постели, но от Вадика несло перегаром. Хотелось открыть окно. Да и просто посидеть в тишине кухни, пока остальные еще не проснулись. Я быстро умылась. Заварила кофе и уселась с чашкой у окна, еще раз внимательно изучая инструкцию от Пастинора. Перечень противопоказаний был довольно обширный.

- Что это?

Морщинистая рука свекрови схватила лежащую на столе коробочку и поднесла к носу. Это она ко мне подкралась так тихо? Или это я погрузилась в собственные мысли так глубоко, что ничего не услышала? А какая разница?

- Ничего. Отдайте.

- Ты что… Ты что, беременна? Куда нам еще ребенок, а?

Я открыла рот. Но не нашлась, что ответить. Все силы уходили на то, чтобы не сделать какую-то глупость. Например, не вцепиться в лицо свекрови, с которой мне еще предстояло жить.

- Нет, Зоя Кирилловна. Я не беременна. Эти таблетки как раз для того и предназначены, чтобы не забеременеть.

Я подчеркнула слово «не», схватила чашку с недопитым кофе и с грохотом поставила ее в мойку.

- Вот и правильно. Вам лет уже сколько, только уродов рожать.

Господи Иисусе, дай мне терпения! К счастью, в разговор вмешался свекор, которого я до этого не замечала:

- Ну, каких уродов, Зой? Несешь чепуху какую-то. Я, вот, от внука не отказался бы, – подмигнул. Я бледно улыбнулась. Было дико обсуждать это все… вот так.

- Совсем из ума выжил! – возмутилась свекровь.

- Тебе сделать чай, пап? – пресекая назревающий скандал, я резко сменила тему.

- Да я сам, Мариночка…

В кухню влетела собака, забила хвостом, снова выбежала в коридор. К счастью, свекровь подалась за ней, и в тесной кухне стало немного просторнее. Я выдохнула и на секунду склонила голову, позволяя себе немного слабости.

- Да ты ее не слушай, Мариш! Глупости она несет.

- Я уже привыкла, – отмахнулась. - Лучше скажи, ты насчет операции все узнал?

- Но ведь деньги…

- Об этом не беспокойся! Я, кажется, нашла работу. Кстати, о ней…

Я пулей выскочила из кухни. Сдернула сумку, порылась в кармашке, опасаясь, что потеряла заветную бумажку с номером. Но нет. Та оказалась на месте. Правда, еще более помятая, чем раньше. Тогда я решила для надежности вбить номер в телефонную книжку. Так и сделала. Не знаю, почему обозвала контакт «Спасатель». Сохранила и нервно хихикнула. Ну, а что? Только этот мужик меня и мог спасти. И хоть я имела довольно расплывчатое представление о том, какая работа мне предстоит, я так же отчетливо понимала, что вряд ли там мне будет хуже, чем дома. Еще и деньги будут платить. Если, конечно, все срастется.

Интересно, когда его можно будет набрать? Сегодня ведь воскресенье! В девять? Нет, наверное, рано. А если кто-то опередит?

- А ты чего здесь сидишь?

Я резко подняла голову и встретилась взглядом с Вадиком. Выглядел тот неважно. Как собака побитая. Виноватым. Но зря он думал, будто этого будет достаточно, чтобы я простила его косяк. Молча встав с обувницы, я вернулась в комнату.

- Так и будешь молчать? – пошел за мной.

- А что мне тебе сказать?

- Ты выпила таблетки?

Ах, это он помнит! Это он не забыл. Злость вновь окатила внутренности. Ну, какой трус! Боится, что я залечу, хотя сам тому поспособствовал. Что ж так тошно-то? От него такого тошно.

- Конечно, выпила. Что мне оставалось? – резко бросила я, сдергивая с дивана подушки, простыню… чтобы его собрать.

- Ну, не злись. Прости. Я… не знаю. Нашло что-то по пьянке.

- Это мое здоровье, Вадик! Понимаешь? Мой гормональный фон, который теперь - я даже не знаю, когда придет в норму! Что мне твое «прости»?!

- Не кричи! Хочешь, чтобы все знали о том, что случилось?

- Они и так уже знают.