маленькие детишки играют в снежки, детский смех эхом отозвался у нее в груди. Она вспомнила себя и брата, как они радовались выпавшему снегу. Конечно, его было не так много, как в этом городе, но они радовались и тому, что было. Лия вздохнула. Она любила Тамаша даже после того, что он сделал с ними. Возможно, он хотел, чтобы его семья жила вечно, и они были бы все вместе навсегда, поэтому он обратил их в вампиров. Но он не учел одного, что однажды люди восстанут против вампиров и это разлучит всю семью.

Дальше дорога прошла в приятных воспоминаниях, и Лия не заметила, как дошла до входа в Центральную библиотеку. Она стряхнула с себя снег и увидела Мариана, который уже сидел за столом и что-то внимательно читал.

— Я немного опоздала. Что ты читаешь?

Она села напротив него. Библиотека была их любимым местом времяпровождения. Тишина и запах книг — что может быть лучше.

— Не поверишь, — Мариан оторвался от чтения, — я нашел старую копию рукописи о монастыре «Святого Мортона» в Венгрии. Помнишь, я же там провел в служении 20 лет?

— Как интересно. А в интернете ее разве нет?

Мариан удивленно посмотрел на нее:

— Нет, я не верю интернету. Я верю тому, что держу в руках.

Он протянул ей книгу в старом пошарпанном переплете, но Лия отпрянула от нее:

— Нет, нет, я даже брать ее боюсь, вдруг порву.

Мариан кивнул и положил книгу перед собой обратно:

— Я тебе ведь рассказывал про аббата Бенедекта Сайго, который приютил меня в монастыре. Он мне был как отец, он научил меня верить в Бога, научил духовно жить с самим собой. Он дал мне образование, он приучил меня к труду и к чтению, — Мариан задумался, — да, особенно к чтению.

Лия облокотилась на спинку стула. Эту историю про доброго аббата она конечно слышала часто, но всякий раз, когда Мариан начинал этот разговор, она ненавидела Бенедекта Сайго. Но она не могла понять за что. Может быть, потому что теперь Мариан мучается уже более ста лет вопросом о собственной смерти? Или о вечной жизни? Кто он, этот Бенедект? Бог, который даровал вечность?

— Когда он был при смерти, он наговорил мне бог знает что, — Мариан махнул рукой, — про вечную жизнь и зеленую чуму…

— Дизентерию? — Прервала его Лия.

— Не знаю. Дизентерия никогда не была чумой. Он еще говорил о крови одного или двух.

— Переливание? — Утрировала Лия.

Мариан усмехнулся:

— Не смейся. Все может быть. После того, как я прожил больше века, могу поверить и в дизентерию, которую надо лечить переливанием.

Они с минуту молчали, каждый углубился в свои мысли, но потом Мариан продолжил разговор:

— За несколько секунд до смерти, он сунул мне в руку ключ, — Мариан достал цепочку у себя на груди с двумя подвесками- кулончиком и ключом. Лия отшатнулась.

— Прости, я забыл, что это вербена.

— Ничего, это же я сама тебе дала.

Он засунул цепочку обратно.

— Перед тем, как уйти из Аббатства, я проверил все двери, ключ ни к чему не подходил. В итоге, я потом и забыл про него. А сейчас думаю, может он и есть разгадка моего столь долгого существования? Я хочу найти ту дверь, к замку которой подойдет этот ключ. Мне кажется, я должен снова поехать в Венгрию в Аббатство.

Лия аж подпрыгнула на месте. Она не могла сейчас вот так все бросить и уехать с Марианом, но и одного она не могла отпустить. Он как будто прочитал ее мысли:

— Тебе нет нужды ехать со мной. Я справлюсь один. Тем более, ты мало чем можешь мне помочь, войти туда у тебя не получится- это святая земля.

— Но я не могу тебя отпустить одного, — чуть повысила голос она, — я поеду с тобой! К черту все! Я буду ждать тебя снаружи.

— К черту все? Так уж все? — Он чуть усмехнулся, — ты останешься здесь, мне так спокойней за тебя. Хотя, в связи с последними событиями, на счет спокойствия, уже даже и не знаю.

Мариан подумал о смерти Катерины. Прошло уже более трех недель, жертв больше не было. Люди на работе поговаривали о том, что в заключение о смерти причину написали «ишемическая болезнь сердца». Довольно странный диагноз для того, кто был обескровлен. Возможно, разум людей, отрицал всякие «из ряда вон выходящие» ситуации. В этом случае, всех всё устраивало. Следствие прекратилось.

— Я не поеду с тобой в том случае, если буду уверенна, что ты знаешь, что ищешь, — Лия поднялась со своего места.

— Ну у меня есть ключ. Значит должна быть дверь. Хотя… — Мариан задумался.

— Вот именно «хотя». Не только двери могут открываться ключом. Может, это шкатулка, где аббат держал свое золото, — она засмеялась, — бессмертные сокровища. А ты теперь ключник.

— Да, ты права. Прежде чем поехать, я все хорошо обдумаю, может, что придет на ум. Ты уже уходишь?

Лия опять села на свое место. Она не решалась сказать, вернее попросить, но ей необходима была его помощь. Выбора у нее не было:

— Мариан, я знаю, что многого прошу и ты в праве отказаться. Просто сначала послушай. — Она заволновалась, — завтра полнолуние. Ты знаешь, что с тех пор, как я перестала пить кровь, полная луна вызывает у меня страх, я боюсь ее. Или себя. После того, что случилось с Катериной… — Лия опустила голову, — будь со мной завтра ночью, пожалуйста. Мне точно надо знать, что я буду дома.

Мариан вздохнул. В полнолуние за все эти годы, Лии становилось хуже, она могла разговаривать во сне, кричать, у нее вылезали клыки. Но ни разу она не набросилась на него. Он был рядом с ней несколько полнолуний, ему приходилось спать рядом с ней.

— Я дежурю, — сухо произнес он.

Лия поникла. Она знала, что он ответит именно так, она посмотрела график заранее.

— Мариан, прошу тебя. Поменяйся с кем-нибудь. Это важно не только для меня, это важно для всех нас. Может, я опасна для общества. Может, я выхожу из дома и начинаю охотиться. Я знаю, что много прошу, знаю, что ты — человек, а я — монстр. Знаю, что тебе неприятно, а иногда и страшно со мной…

— Не говори глупостей. Я не боюсь тебя. Дело не в этом. Твои вампирские штучки меня не пугают…

— Тогда в чем дело, Мариан? — Она умоляюще смотрела ему прямо в глаза, — скажи мне.

— Я попробую с кем-нибудь поменяться, обещаю.

Она кивнула и потупила