источнику минерального питания. Наш заботливо пестуемый пахотный слой — мизер в сравнении с этим. Поэтому для создания структуры самый эффективный способ — сидерация.

3. Температура почвы

Рыхлый, перегнойный верхний слой а) быстро нагревается солнцем, б) быстро остывает ночью, в) плохо проводит тепло. Иначе говоря, слой мульчи служит одеялом, обеспечивающим постоянную почвенную прохладу и выпадение дневной росы, а ночью защищающий от холода и конденсирующий в себе почвенные пары, стремящиеся наверх.

Но это не все. Нитрификаторы живут в верхнем слое почвы. Тонкий перегнойный слой, более темный, весной быстро прогревается и начинает нитрификацию, снабжая растения азотом. Вместе с тем, нижние слои прогреваются медленнее под его защитой и лучше всасывают влагу воздуха. Чтобы это усилить, Овсинский под зиму бороновал поля. Он указывал, что вспашка под зиму и вымораживание «острого пласта» только препятствует весенней нитрификации. А ведь азот нужен растениям в основном весной и в первой половине лета!

4. Углекислый газ

Углекислый газ нужен растениям для фотосинтеза, он же нужен в почве для растворения минералов. Чем его больше, тем лучше. Но он же тормозит нитрификацию — ведь нитрификаторы дышат кислородом!

В пахотной почве эта задача неразрешима. В природно–структурной, естественно, решена. В слое перегноя образуется много углекислого газа: микробы «выдыхают». Но поскольку есть канальцы, он стекает, как более тяжелый, вниз, в подпочву, к своим любимым минералам — растворять. А наверху без помех продолжается бурная нитрификация.

О посеве и орудиях Овсинского

Орудия эти (все, что тогда продавались. — авт.)… должны бы фигурировать в музеях древности наряду с осмоленным колом древних народов, но мы, однако, не перестаем платить за них наши трудовые деньги.

И. Е. Овсинский

Для любопытных: Овсинский предпочитал английские орудия, а немецкие, знаменитые на весь мир, ругал с язвительностью. Но и английские переделывал на свой лад. Использовал только трехлемешной плужок Рансома, конный полольник (плоскорез, «подрезающий сорняки»), девятилапый экстирпатор (культиватор со стрельчатыми лапами) и бороны. Пахал не глубже чем на 5 см. Полольниками подрезал сорняки и рыхлил верхний слой.

Культиватор регулировал так, чтобы лапы, подрезая верхний слой, создавали идеально ровную «подошву». Сошники сеялок доводил до ума, чтобы семена ложились на эту подошву ровно, не кучами, а поодиночке, с нужной густотой. В особых случаях, очень редко, пользовался катком.

Все прочие орудия Иван Евгеньевич считал «безусловно вредной забавой», пустой тратой средств.

Сеял полосами по 30 см шириной, и столько же — между полосами. В полосе свеклы — два ряда, бобов — три, пшеницы — шесть рядов. Самое важное — идеально ровная поверхность под мульчой. Она всегда влажная, и семена всходят без дождей все одновременно. Этого никогда не бывает при пахоте, а тем паче — при копке, и семена, оказавшись на разной глубине и в разной степени контакта с почвой, всходят неравномерно (рис. на стр. 46).

Взошедшее семечко быстро и надежно цепляется за капиллярную поверхность, что позволяет боронить всходы трижды — через два дня: Овсинский всегда ждал, пока растеньица поднимутся после бороны. При дожде боронил и еще. Так удерживал почву в постоянном накоплении влаги, и посевы быстро набирали силу. Постоянная рыхлость мульчи — главное правило ухода за посевами, и пока растения не притенили почву, делается два–три прохода полольниками. То же — после уборки урожая: на засоренные поля — плужки, на менее засоренные — культиваторы, на чистые от сорняков — бороны, после дождей — бороны, наконец последнее боронование — в зиму. И уже с осени в почве интенсивно готовится пища для растений на будущий год.

Обращаю ваше внимание на основной закон обработки почвы, на который многократно указывает и Вильямс: почва обрабатывается только в состоянии оптимальной влажности. Не мокрая, и не просохшая, а когда комочек в руке не распадается, но и ладошку не пачкает. Костычев указывает, что после дождя, к моменту рыхления корка должна просохнуть на 1,5–2,5 см, но не больше! Осенью и летом плужки должны идти сразу после уборочных машин: почва пересыхает за день, а при ветре — за три часа. Обрабатывать же пересохшую или переувлажненную почву — значит убивать ее плодородие. Часто ли вы придерживаетесь этого правила?.. И удается ли вам сразу после любого дождя или полива рыхлить поверхностный слой? А если нет, то какой смысл в такой обработке?

Научившись умному земледелию, Овсинский был полон оптимизма:

«Старая система обработки почвы затрудняет приготовление пищи для растений… Формулы обработки и рецепты удобрений давно уже стали анахронизмом (это — в 1899 году!), и приверженцы старой системы, портя землю своей обработкой, стараются свою ошибку замаскировать удобрением и известкованием. Поступают они в данном случае так, как врач, одной рукой дающий отраву, другою же — противоядие, утверждая при этом, что вся эта операция полезна для его пациента».

«Мелкая, двухдюймовая вспашка, гарантирующая выветривание* почвы, в особенности при употреблении, от времени до времени, полольника, есть именно тот таинственный деятель, который снял с измученных плеч земледельцев ужасное бремя засухи. Теперь я не только спокойно, но с некоторым удовольствием встречаю этот ужасный бич земледелия. Растения у нас надежно взойдут и будут расти без дождя, нитрификация и охлаждение газов будут происходить самым энергичным образом, а хорошая погода только облегчает нам работу на поле, чему дождь часто становится препятствием».

Трудно в это поверить! У нас есть разумная система, от которой каждый может отталкиваться, создавая умный огород. Так и слышу вопрос: почему же эта система не стала всеобщей?! Почему мы до сих пор копаем и пашем в ущерб себе?

Почему мы копаем?

…Крем «Лореалъ». Ваша кожа будет делаться все мягче, пока в один из дней вас вдруг не зароют глубоко–глубоко…

Ответ до обидного прост: потому, что есть те, кому это очень даже не в ущерб. Они и управляют наукой и культурой. В нашем случае развитие земледелия определили торговцы сельхозтехникой и удобрениями.