— Ну-ну, — насмешливо протянула Дейнтри, упрямо склонив голову. — Это совершенно невозможно, поскольку эти джентльмены больше известны своими связями в свете, влиятельными родственниками, галантным обращением с женщинами и умением играть в карты.

— Они преуспели также и в охоте, — не сдержавшись, усмехнулся Гидеон, но заметив гнев на лице графа, поспешно добавил: — Впрочем, среди людей Хилла есть много хороших, знающих офицеров. В приказе герцог даже отметил некоторых из них.

— Чарльз действительно любит охоту, — задумчиво проговорила Дейнтри, весьма довольная замечанием гостя. — Однако так далеко, как Ватерлоо, он никогда бы не заехал. Что касается остального, то Давина, его жена, постоянно жалуется на увлеченность мужа женским полом, хотя и сама любит флирт. Чарльз, к тому же, постоянно играет в карты. Мне кажется, сэр Хилл и сэр Стюарт предпочли бы, чтобы их офицеры больше внимания уделяли выполнению долга, а мой брат, увы, просто не в состоянии удовлетворить их требования.

— Черт возьми, Дейнтри, — загремел Сен-Меррин, — я же просил тебя попридержать язык! Видишь, Пенторп, что я имел в виду? Надеюсь, ты лучше меня справишься с этой дамочкой. Советую начать совместную жизнь с хорошей трепки. Сделай это прямо в брачную ночь, чтобы показать, кто в семье главный.

Леди Сен-Меррин тут же поднесла к носу пузырек с уксусом, а мисс Дэвис тут же склонилась над ней, участливо расспрашивая о самочувствии и опасливо озираясь на графа.

Дейнтри резко выпрямилась, щеки ее порозовели, глаза метали молнии. Гидеону она показалась как никогда прекрасной. Не думая о последствиях и желая лишь предотвратить вспышку ярости, он шагнул вперед, ловко расстегнул застежку накидки и повернул девушку к себе.

— В комнате слишком тепло. Не знаю, почему вы не отдали накидку дворецкому. Позвольте мне это сделать.

Гидеон услышал изумленный вздох, и прежде чем Дейнтри успела опомниться, сорвал с ее плеч накидку. Дейнтри замахнулась, готовая ударить нахала, но потом пришла в себя и опустила руку. Все это время Гидеон спокойно смотрел на девушку, не делая никаких попыток защититься.

На Дейнтри оказалось зеленое платье с высокой талией, отделанное впереди изящными розовыми кружевами. Впрочем, Гидеон не обращал внимания на детали, как и на сердечные поздравления графа но поводу одержанной победы над «сноровистой лошадкой». Гидеона больше волновала вздымавшаяся грудь Дейнтри, довольно полная для столь невысокой девушки. Пенторпу явно повезло, пронеслось у него в голове. Хотя его другу уже никогда не оценить прелесть этого факта.

— Колокол не звонит без языка, милорд, — сухо заметила леди Офелия.

Гидеон вздрогнул, но тут же облегченно вздохнул, увидев в ее тусклых глазах веселые искорки. А вот во взгляде Дейнтри не было веселья. Чтобы как-то разрядить обстановку, Гидеон позвонил в колокольчик, с силой дернув за веревку.

— Вы только что вызвали дворецкого, — сказала Дейнтри.

— Очень хорошо, — вмешался Сен-Меррин. — Дворецкий заодно принесет нам вина. Думаю, Пенторп, вы не откажетесь от глоточка доброго напитка, особенно после такого утомительного путешествия.

— Еще слишком рано для меня. Я не отношусь к тем людям, которые считают: «Не выпил с утра — день пропал». Тем не менее не стоит ради меня менять привычки. Я могу пригласить конюха или мажордома, леди Дейнтри? Вы ведь хотели передать какое-то распоряжение на конюшню.

— Это может сделать Лидроуз, — пожала плечами Дейнтри, — но если вы так горите желанием сделать доброе дело, то не переставите ли ширму для моей матери — она не любит жары.

— Клянусь Богом, девочка, — заявил Сен-Меррин, — я поколочу тебя, если ты не перестанешь обращаться с Пенторпом, как с лакеем. Ну-ка, сядь и помолчи. Пока у нас долгожданный гость, забудь о конюшне, прогулках и всем таком прочем. Ты ведь останешься, да? — обратился граф к Гидеону, доверительно понизив голос. — Я поступил не совсем вежливо, явившись сюда без приглашения и свалившись, таким образом, как снег на голову… — начал было Гидеон.

— А, обойдемся без формальностей, — оборвал его Сен-Меррин, затем обратился к вошедшему дворецкому: — Ага, вот и Лидроуз. Возьмите у лорда Пенторпа накидку леди Дейнтри и принесите нам шерри. Ах да, скажите миссис Лидроуз, чтобы она приготовила комнату для милорда.

— Сэр, я… — попытался возразить Гидеон.

— Лидроуз, пошли кого-нибудь в конюшню, скажи, что я хочу отправиться на прогулку, — поспешно сказала Дейнтри, освобождая гостя от излишних извинений. — Когда кончится дождь, пусть оседлают мою лошадь и лошадей для девочек.

Дворецкий принял из рук Гидеона накидку, но почему-то не спешил уходить.

— Может, взять еще и перчатки? — поинтересовался он.

Дейнтри удивленно посмотрела на свои руки.

— О да, я совсем забыла про них.

Она вручила Лидроузу перчатки, которые тот принял с поклоном и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

В комнате повисло напряженное молчание. Мисс Дэвис неожиданно выпрямилась и задыхаясь проговорила:

— Прошу вас, садитесь, лорд Пенторп. С нашей стороны невежливо заставлять вас стоять, когда мы сидим. Может, расскажете нам о сражениях с Бонапартом? Мы с благоговением будем внимать каждому вашему слову.

Леди Офелия даже вздрогнула от негодования.

— Не говори глупостей, Этелинда. В памяти всегда остается последняя битва, но вряд ли присутствующие здесь захотят услышать о подробностях ужасного сражения при Ватерлоо. Наш гость, наверняка, потерял в тот день много друзей, и мы не должны заставлять его еще раз переживать эту боль. Немедленно сядь, Дейнтри, ты ведешь себя, словно невоспитанная простолюдинка. А теперь, сэр, — удовлетворенно продолжила леди Офелия, когда племянница беспрекословно подчинилась ее требованию, — вы тоже присаживайтесь и скажите прямо, не увиливая, хотите ли остаться у нас.

— Конечно, хочет! — с улыбкой воскликнул Сен-Меррин. — Нам есть о чем поговорить.

Понимая, что идет по тонкому льду, Гидеон тут же вспомнил о своей клятве никогда не лгать. Он дал ее вовсе не потому, что боялся ответственности или считал мерзким говорить неправду, просто у него это никогда не получалось. Гидеон решил, по возможности, придерживаться правды и, желая сократить опасный визит, осторожно произнес:

— Вряд ли я заслужил такой сердечный прием, потому что заранее не предупредил письменно о приезде. Виной всему моя привычка все откладывать на потом. Думаю, мне лучше уехать, прийти в себя, а затем снова явиться с визитом.

— И куда же вы направитесь, милорд? — поинтересовалась леди Офелия.

Ни разу за все время женщина не назвала его Пенторпом. Гидеон почувствовал неладное — неужели она догадалась об обмане? В любом случае, со всем этим следовало покрнчить, и как можно быстрее.

— В Деверилл-Корт, мадам. Наверное, вы знаете…

— О да, мы знаем о существовании Деверилл-Корт, — кивнула леди Офелия. — Разве нет, Сен-Меррин?