рот кусочек мяса и начал медленно жевать. Даже в гордом одиночестве он ел с королевским достоинством, мысленно уговаривая себя наслаждаться едой и не вспоминать те дни, когда Хван плевал в его миску ради забавы и делал с другими стражниками ставки, продержится ли Инео еще один день без еды или будет есть, причмокивая, «угощение» Хвана и просить добавки. Рэндалл ни разу не дал ему возможности выиграть в споре, за что Хван ненавидел его еще сильнее. Впрочем, издевательства прекратились, только когда Рэндалл начал падать в голодные обмороки даже на тренировках, и Ахига рассказал Джованни о причине. Тот наказал Хвана. Уж слишком переживал за свой кошелек, поскольку Инео был одним из любимцев публики и приносил большие деньги.

К тому моменту, когда Аврора вернулась, он уже насытился в полной мере, чтобы не смотреть на еду, как уличный пес. Рэндалла не покидала догадка, что она намеренно задержалась, позволяя ему спокойно поесть. Аврора поковырялась в тарелке лишь для вида, и это натолкнуло его на мысль, что ужин был лишь предлогом для разговора.

И он не ошибся.

Когда служанка убрала со стола, Аврора нервно затеребила пояс наглухо запахнутого ночного халата.

– Рэндалл, мы можем поговорить?

– Да, конечно.

Они прошли к дивану, стоявшему перед камином.

– Рэндалл… – Аврора неотрывно смотрела на пляшущий в камине огонь, словно боялась даже повернуться в его сторону. – То, что наговорил Уилл про меня и Тристана…

Рэндалл не дал ей закончить. Он резко наклонился и коснулся ее лица, призывая посмотреть на него.

– Не вздумай оправдываться, Аврора, – строгим тоном сказал он. – Даже будь это правдой, ты не должна ни перед кем оправдываться. Тем более передо мной.

Аврора тяжело дышала, а в ее глазах стояли слезы. Она была так близко, что ее дыхание ласкало его пылающие щеки зимней свежестью и ароматом хвои. Рэндалл усилием воли убрал руку и отодвинулся.

Повисла неловкая пауза.

Аврора первой нарушила молчание:

– Лорд Грей все тебе рассказал?

– Да, но я и так ни на секунду не поверил словам Уилла.

Аврора испытующе посмотрела на него.

– Почему?

Он покрутил перстень, камень в котором красиво переливался синим светом в такт мерцанию камня в кольце Авроры. Словно два сердца, бьющиеся в унисон.

– Все то время я видел тебя во снах. Я не помнил твоего имени, не знал, кто мы друг другу, но каждый раз ты звала меня, умоляла вернуться. Поэтому я был уверен, что ты ждешь меня. – Рэндалл наконец-то оторвал взгляд от перстня и посмотрел Авроре прямо в глаза. – Я знал, что даже смерть бессильна перед нашими чувствами.

Аврора скользнула рукой по обивке дивана, явно собираясь коснуться ладони Рэндалла, но остановилась на полпути. Рэндалл неотрывно наблюдал за этим, желая сократить расстояние между их пальцами, но слова Алистера набатом стучали в голове.

– Ты сказал, что память вернулась к тебе постепенно. Каким было первое воспоминание?

Аврора вела себя скованно. Как будто боролась с теми же демонами, что и сам Рэндалл.

– Я соврал на Совете, – признался он. – Все воспоминания вернулись разом, как только я надел перстень.

Аврора изменилась в лице и дрожащим пальцем погладила камень на своем кольце.

– Когда это случилось? – Ее голос охрип от волнения.

– Три месяца назад. На протяжении двух лет я не мог вспомнить даже собственного имени, и это приносило мне едва ли не физическую муку. Но как только я вернул кольцо, вспомнил почти все. А оставшиеся воспоминания вернулись, стоило мне ступить на земли Ардена.

– Поразительно, – прошептала Аврора. – Получается, твои воспоминания были заточены в камне души? Неужели легенды правдивы? – Ее голос полнился изумлением и благоговением.

Рэндалл прочистил горло и заговорил еще тише:

– Да, но, думаю, дело не только в камнях. Накануне нападения пиратов на остров я увидел сон. В нем снова была ты. Все эти годы ты была моим спасением и проклятием, Аврора. Я умирал от беспомощности, когда видел тебя и не мог коснуться.

Признания давались ему с трудом, но каждое слово приносило сладкую боль, словно из сердца вынимали занозы. Аврора не перебивала его и молча слушала, затаив дыхание.

– Но в ту ночь сон отличался. – Рэндалл слегка улыбнулся. – Сначала я увидел наше прошлое. Ты носила под сердцем ребенка, и мы были так счастливы.

Аврора тихонько всхлипнула, но Рэндалл продолжал наблюдать за пляской огня в камине. Он знал, что если увидит ее слезы, то не сможет больше сдерживать себя. Поэтому продолжал изливать душу:

– Я мечтал, чтобы этот сон не заканчивался, но ему на смену пришла темнота. А потом… потом я очутился в замке, в нашей комнате. Я увидел тебя. Ты плакала, спрашивала, почему я так долго не возвращаюсь. То видение отличалось от предыдущих снов. Словно все происходило наяву. Мне казалось, я схожу с ума.

– Я видела тот же сон, – произнесла Аврора, борясь со слезами. – Ты был как настоящий. Я даже чувствовала твой запах. Но как такое возможно?

– Однажды в Маритасе – это город, где я жил последний год, – я повстречал странного старика. Он говорил безумные вещи, но сейчас я склонен ему верить.

– Что же он сказал?

Рэндалл не смог пересилить себя и наконец-то повернулся к Авроре. Ее толстая коса была перекинута через плечо и, огибая контуры пышной груди, спускалась до самой талии. Даже спустя годы Рэндалл помнил, насколько ее волосы мягкие и шелковистые, как приятно ему было распускать косу и погружаться пальцами в густые пряди. Тяжело сглотнув, он прикрыл глаза.

– Он сказал, что моя душа неполноценна. Разорвана на части. И та, кого я зову своей душой, бережет мои воспоминания. Он сказал, что если я не отыщу свою душу, то мы оба погибнем. – Рэндалл открыл глаза, встретившись с пронзительным взглядом синих глаз. – Это ты спасла меня, а не камень. Ты помогла мне вернуться, даже находясь за тысячи верст.

– Я тоже видела сны, – прошептала Аврора, – сны о твоем прошлом. Как наяву видела твою маму, дедушку и тетушку Айлин. Видела то, чего ты никогда не рассказывал мне. Мне было страшно, и я думала, что схожу с ума. Но потом Закария поведал, что мы по-настоящему соединили наши души Ритуалом древней магии на крови. И что часть твоей души всегда будет жить во мне, и я должна смириться с этим.

Аврора уставилась на длинный тонкий шрам на ладони. Рэндалл накрыл ее руку так, чтобы их оставшиеся от ритуала шрамы соприкоснулись. В эту секунду от места старого пореза по всему телу пронеслась волна трепетного тепла,